Ласка молнией промчалась по земле, по валежнику и сиганула прямо мне в руки. Легкое тельце на миг замерло, потом так же молниеносно взобралось мне на плечо, а с него на голову.
От щекотного прикосновения легких цепких лапок я засмеялась, только смех застыл на губах, когда совсем близко послышался отчетливый шум. Положила руку на рукоять Сорванца. Хорошо, что достала меч из вещей, – думала с братьями потренироваться, но, похоже, пригодится и так.
Ласка уловила опасность, но вместо того чтобы затаиться, вдруг спрыгнула с меня и помчалась, дурында, прямо к источнику шума.
– Эй! Ты куда?!
Вот ведь глупое животное! И я сама глупая, чего кричу?
Поздно. Шум на миг утих, значит, я привлекла внимание. Выпрямилась и шагнула вперед. Убегать нет смысла, может, там просто кто-то из лагеря присел в кустиках по делам. Вот будет позорище, если я сбегу от такой «опасности».
Впрочем, что-то подсказывало, что шумит не человек.
Готовая в любой момент вытащить меч, я настороженно всматривалась в кусты. Снова затрещало. Потом сильнее и еще сильнее. Кто-то явно ломился на полянку.
Миг, и из ветвей показалась остроносая, увенчанная пятачком морда… домерона.
От сердца отлегло. Эта тварь не страшная. Точнее, внешне как раз жуткая: кабан в холке по пояс человеку, красноглазый, роняющий ядовитые слюни. Но яд слабый, не больнее крапивы жжется, да и сам по себе домерон на людей редко нападает, разве что защищая лежку.
Этот взвизгнул, потом издал предостерегающий вопль. Угрожает. Надо отойти, но спокойно. И тут он ринулся вперед. Я отскочила, взлетела на бревно, выругалась – оно оказалось трухлявым, и нога по щиколотку ушла в прогнившее дерево. Выхватила меч.
Домерон бросился на меня.
Я укрепилась на земле, готовая встретить его острием меча. Напорется сам, мне даже не придется ничего делать.
Но тут вдруг земля вспучилась, смутно знакомые зеленые прутья вскинулись и опутали домерона. Тот гневно завизжал, попытался обернуться.
Я подняла глаза и увидела вендайца. Безоружного. Он стоял чуть поодаль, с другой стороны полянки и смотрел на нас с удивлением. Я уставилась на него с не меньшим. Ладно внезапное появление, мы рядом с лагерем, а я орала, зовя ласку. Но какого Хагоса он приперся безоружным? Хотя ноги зверю спутал магией, разве нет? Все-таки стихийник?
– Иди в лагерь, – велел он.
Я вспыхнула. Что я, девочка, которой можно помыкать? Иди туда, иди сюда… Сказала зло:
– Это домерон, и у него лежка где-то рядом.
Выражение лица парня изменилось. К удивлению прибавилось что-то вроде уважения. Это меня вдруг так обрадовало, что я разозлилась на себя за глупую реакцию.
– Иди, я справлюсь, – повторил парень мягче.
– Сними узы, – потребовала, – я знаю, что делать.
Дуэль взглядов – моего, злого и требовательного, и его испытующего – продлилась недолго. Вендаец кивнул, и узы с тихим шелестом втянулись в землю. Почувствовав свободу, домерон ринулся вперед. Сосредоточив взгляд на нем и перехватив меч по-другому, вращала им перед собой с огромной скоростью так, что мелькание лезвия слилось в круг. Одновременно заулюлюкала насколько можно громко и сама бросилась навстречу кабану.
Надо отдать вендайцу должное: если бы не он, я бы и не вспомнила об этом, убила бы зверюгу, и делу конец. Но он дал мне передышку, и меня как осенило: домероны боятся громких звуков и света, а отраженные от лезвия солнечные блики слепили тварь, крики лишь добавляли паники.
