Над лепестками сирени в вазе тоже кружилось облачко – нежно-лиловое, с искринками, а каждый цветочек в грозди дышал из сердцевины!
За окном что-то стукнуло, я резко обернулась. И увидела, что не было грубых материй и прямых линий, а вообще всё в моей комнате состояло из скоплений сверкающей пыльцы, словно это был не стол, а созвездие столешницы; не учебники, а прямоугольные галактики знаний. Всё, абсолютно всё дышало и пульсировало, было живым. Даже железная ручка на деревянной двери.
– Теперь видишь? – вдруг послышался издалека, словно из глубины голос Вёлвинда.
Я обернулась, его фигура, словно тёмная туманность, висела над моей кроватью. Страницы распахнутой книжицы, казалось, впустили его сюда, и стоит захлопнуть блокнот, тень Вёлвинда исчезнет.
– Всё живое? – затаив дыхание, спросила я.
– Именно. Только поэтому магия возможна.
– Я тебя слышу теперь. Почему?
– Потому что ты позволила этому случиться.
– Как?
– Желанием.
– И я теперь всё могу?
– Нет, – в его голосе послышалась улыбка. – Но постепенно сможешь. Очень и очень многое. Ты сильна и талантлива.
– Но почему, почему всё такое волшебное? – у меня не хватало слов.
– Потому что мир таков.
– А почему я не видела этого раньше? Почему люди не видят этого?
– Потому что надо прожить множество жизней человеком, чтобы однажды получить дар и научиться видеть.
Я почувствовала движение за дверью. Не прямо за ней, а где-то на лестнице, сильно издалека, будто волны и колебания движений сами сообщили о себе, хотя звуков ещё не было.
– Кто-то идёт сюда, – сказала я шёпотом.
– Хорошо. На сегодня достаточно. Ложись спать. Завтра твои занятия будут совсем другими. Только не забывай перед заклинанием переместить внимание в перигей.
– А можно попробовать сейчас? – взволнованно спросила я.
– Нет. Волнение мешает. С каждым опытом стоит переспать.
Книжица погасла, забрав с собой переписку и тень Вёлвинда. Что-то звякнуло на ступенях, и я будто проснулась, стоя возле кровати. Волшебство тоже пропало. Как жаль!
В темноте падала от свечи тень от стола на пол. Стул, внезапно погрубевший и совсем не мистический, стоял как ни в чём не бывало, прохода в зеркале не было, – осталось только моё отражение и комнаты.
– Завтра сообщим. Что за спешка ночью? – прорычал гоблин за дверью в ответ на чьи-то слова.
Ворчание в ответ. Тяжёлые шаги пробухали по лестнице. Наступила ничем не примечательная сонная тишь.
Но я теперь знала: это был не сон! Мир наполнен волшебством, он живой! Как и я! Казалось, его мне только что подарили! Просто так. И слов не хватало, чтобы выразить переполнившую меня благодарность.
– Спасибо, – прошептала я в тонкую красную книжицу и прижала её к груди.
И почему-то теперь совсем не чувствовалось, что он злодей, хотя… Нет, лучше я подумаю об этом потом, и даже не завтра!
– Свободна, Стоули! После завтрака явиться в ректорат! – гаркнул мне в ухо гоблин, и если б я не обнимала обеими руками подушку, то наверняка бы перекувыркнулась и провалилась от неожиданности куда-нибудь к соседям снизу.
Кстати, интересно, кто живёт под моей башней?
Гоблин захлопнул дверь, а я с изумлением протёрла глаза: Вёлвинд не обманул! Он снова был прав! И пока мозг не проснулся, моё сердце распустилось ароматом нежности к нему.
Хотелось бы его увидеть! Не тень, а по-настоящему! И прикоснуться…
За окном светало, тиктаклин… Он почему-то не спал как обычно в такую рань, а с вороватым видом топтался у вазочки с сиренью. Я сделала вид, что не заметила, и отвернулась, сладко потягиваясь. Но в зеркало пронаблюдала, как часовой мальчишечка оторвал цветок от грозди и сунул себе за пазуху. Хм, чего это он? Решил украсить свой домик? Или дела сердечные?
