Помяв мою ладонь, так же как и мамину, женщина зажмурилась, как кошка на солнышке, улыбнулась и проворковала:
- Никак очередная нажитая к нам пожаловала.
- Вот и я почувствовал что-то особенное в этой девочке, – согласился нар.
- И что это значит? – спросила мама.
Ей никто не ответил. Нара Пифаро выдернула волосок и у меня из головы, попробовала его на вкус и уверенно объявила:
- Академия Хроноса, факультет контроля и управления.
- Уверены? – спросил нар Марино.
- Не спеши, – одёрнула его Пифаро, ещё раз попробовала мой волосок и протянула:
- Ну, есть неплохие задатки для практических манипуляций, переплетения потянет. Возможно, даже в захватах и преображениях преуспеет. Пусть сама выбирает, обвыкнется и решит. Пока самовыражения никакого, но девочка сильная, ещё заставит нас побегать.
Нара встала, потёрла виски и ушла, не прощаясь, прошептав: "Устала я что-то, старею".
- Идёмте, – произнёс нар Марино, вставая. – Всё, что нужно, мы узнали. Необходимо забрать ваши документы и успеть подать заявления на поступление. Учебный год уже месяц как начался, чем быстрее вас зачислят, тем легче вам будет догнать остальных.
- Я никуда не пойду, пока вы мне всё не объясните, – заявила мама, сложив руки на груди и даже не думая вставать из-за стола.
От неожиданности я тоже опустилась обратно на стул.
- Нара Агуста, я бы с удовольствием всё объяснил вам, но боюсь, это займёт много времени. Сложно передать несколькими фразами уклад и законы такого большого и сложного государства, как Амнистания, – терпеливо проговорил нар Марино. – Сейчас вам нужно знать только одно: у вас и вашей дочери достаточно способностей, чтобы пройти обучение в ведущих учебных заведениях столицы и впоследствии занять достойное место в нашем обществе.
- Из бессвязных речей чудаковатой хозяйки этого дома я поняла, что нас с дочерью прочат в разные школы. А я на такое не согласна! – возмутилась мама.
- Давайте обсудим это чуть позже, – вполголоса попросил нар.
- А я всё слы-ы-ышу, – донеслось из соседней комнаты. – Поживи с моё, деточка, и не такой чудаковатой станешь.
- Мам, пойдём, – попросила я, потянув маму за рукав новой блузы.
- Но с дочерью я не расстанусь! – упёрлась мама, вставая.
Наши документы были уже готовы. Они представляли собой маленькие книжечки в кожаном переплёте. Открыв протянутую мне наром, я обнаружила на первой странице свой портрет. Дальше были перечислены все мои данные, вплоть до роста и веса, которые мне, к слову, никто не измерял.
- Берегите эти метрики, они очень важны, – наставлял нас Марино, выводя из здания визионной конторы.
- Что такое документы, удостоверяющие личность, мне прекрасно известно, – ответила ему мама. – А вот моей дочери нет. Поэтому-то я и настаиваю, чтобы мы жили вместе. Юна слишком далека от самостоятельной жизни. Ей потребуется моя помощь, чтобы привыкнуть.
- Нара Агуста, я понимаю ваше беспокойство о дочери, но вы не правы, – улыбнувшись, покачал головой нар Марино. – Только избавившись от вашей опеки, Юнила научится жить своим умом. Вы должны отпустить её. Тем более что ваши университеты находятся на одной улице, и вы сможете вместе проводить вечера, помогать друг другу с самостоятельными заданиями. А вот, собственно, мы и пришли.
Нар Марино остановился, указывая на высокое, уходящее прямо к облакам здание с красивой резной вывеской над входом.
- Гимназия Мгновений, – прочитала мама.
