Они еще досмеивались над какой-то шуткой или анекдотом, монтажник Полупанов еще утирал слезу пыльной верхонкой, истерически всхлипывая: «По самые помидоры! Вот, чертяка!», когда Александр Иванович кашлянул значительно и неожиданно для всех вступил в заветный круг.
Строители разом притихли. Один из доминошников, уже занесший было руку над истерзанным поддоном, сдержал удар и лишь прошептал еле слышно:
– Рыба…
Стропальщик и крановщица обернулись к тому месту, куда звала их рабочая совесть. От внезапно наступившей тишины проснулся каменщик Масоненко и встревоженно приподнял голову вместе с куском гудрона.
– Здравствуйте, товарищи! – сказал Александр Иванович. – Что это у вас, перекур?
– Политинформация, – ничуть не смутившись, отпарировал Станислав Морок.
Было видно, что ему нипочём внезапный приход начальства, что он, напротив, давно ждал Александра Ивановича, чтобы поставить ему очередную задачу по обеспечению строительства.
– Политинформация? – повторил представитель науки несколько менее грозно. – Хм! Любопытно. И какая же тема?
– Общий кризис капитализма, – немедленно ответил бригадир.
На это нечего было возразить. Александр Иванович любезно улыбнулся. Приходилось признать, что застать бригаду врасплох ему не удалось. Но у него оставался еще один козырь в запасе – график работ.
– Что ж, тема очень актуальная, – Александр Иванович одобрительно покивал. – Кризис капитализма, конечно, налицо. Но какие выводы из этого факта мы должны сделать для себя, товарищи?
Он обвел всех, кто был на крыше, взглядом Родины-матери и обратился прямо к крановщице:
– Как вы думаете?
Крановщица широко моргнула мохнатыми ресницами. В ее васильковых глазах отразился весь мир, включая Александра Ивановича. Но кризиса капитализма там не было.
– Так какие же выводы мы делаем? – переспросил начальник.
Стропальщик решил прийти на выручку своей подруге и, шмыгнув носом от напряжения, медленно выдавил:
– В общем… неизбежный он…
– Кто неизбежный?!
– Ну этот… крах системы ихней.
– Ну, это-то понятно! – Александр Иванович махнул рукой. – А вот что каждый из нас должен сделать для его приближения?
Он снова обвел присутствующих ревнивым взглядом. Народ безмолвствовал. Но Морок уже понял, куда гнет коварный представитель.
– Что ж тут сделаешь? – он отчаянно зевнул. – Одно остается – ударным трудом крепить оборону…
– Совершенно верно! – Александр Иванович так обрадовался, будто хотел прямо сейчас устроить показательный крах капитализма. – Именно ударным трудом! Но заглянем, товарищи, в график наших с вами строительных работ…
Под затуманившимися взглядами бригады он уверенным движением расстегнул папку и вынул из нее, словно маузер из кобуры, сложенный в гармошку ватманский лист. В этот момент Александр Иванович ощущал себя комиссаром в пыльном шлеме, прибывшим на передовую, чтобы поднять людей в атаку.
– По плану плиты перекрытия большого зала должны быть уложены к первому августа. На календаре у нас, слава богу, девятое число. И где же, товарищи, перекрытие?
Бригадир равнодушно пожал плечами.
– Я бы, товарищ Куприянцев, рад перекрытие класть, да никак не могу, – он чуть повысил голос, – права не имею! Вы портяночку-то пошире разверните, загляните в проект! Там сварочных работ пятьсот часов, а потом уже монтаж перекрытий.
– Каких сварочных? – опешил Александр Иванович.
– А уж это вам, ученым, виднее, каких! Строй им, понимаешь, здание, чуть не из одного железа, а сварщиков дают – полтора человека! – Станислав усмехнулся бригаде, и та сейчас же расцвела в ответ понимающими ухмылками.
