Сонечка фыркнула, бросила книжку на диван.
– Ну садись, – кивнула раздражённо. Вышла.
Мишка пожал плечами.
– Что это она? – спросил Витю. – А ты похудел, кстати. Диета?
– Достали…
Наконец, когда все собрались за столом, величаво вошли родители именинницы и начались поздравления:
– Спасибо за вашу дочь!
– Вы подарили нам замечательную девочку!
– Такие маменька и папенька, и такая кукла Сонечка!
Лица родителей озарились счастливыми улыбками. Мама от избытка чувств заплакала в платочек. Обратила внимание:
– Вот вы, молодой человек, всё кушаете и кушаете, не хотите что-то сказать?
Мишка промычал набитым ртом:
– А зачем?
Мама Сони запылала от гнева.
Кто-то наклонился к её уху, прошептал:
– Это друг Виктора.
– По-нятно… – протянула.
– Ну ладно, – Мишка решил сделать одолжение, встал, собрался с мыслями. – Выпьем, да, выпьем… – и радостно прокричал: – За нас, за лётчиков!
Резко залаял Джо, родители Сони встали и ушли.
– У тебя все друзья такие? – медовым голоском поинтересовалась у мужа Сонечка.
– Все, – огрызнулся Витя.
Воцарилась напряжённая тишина. Мишка ещё вгрызся в курицу и вдруг отставил.
– Наелся, – сказал удивлённо. – Вот спасибо. Сонька, это ты делала?
– Она не умеет, – мстительно сказал Витя.
– Жаль. Ну я пойду. Проводишь? – подмигнул Вите.
Распределение. Девушки, понимая, что решается судьба, падают в обморок, плачем пытаются добиться лучших мест, но мало что помогает – курс в полном составе отправляют в Вологодскую и Костромскую области. Ещё есть несколько мест на Кавказе, но туда тоже никто ехать не хочет, уж слишком отличаются местные обычаи от общепринятых. Два заказа было на крайний Север, и на них согласились возжелавшие романтики Мишка и его старый приятель Андрей. Сергей с Надей едут в город Никель, откуда Надя родом, Ольга в Ригу, Маша Бододкина возвращается в Иркутск. Клёпин никому не говорит, куда едет, только хитро блестит глазами, а вот Лев цветёт. На собеседовании он строго спросил:
– А буду ли я главным врачом?
Пузатый потеющий дядька, пряча улыбку, зашуршал бумажками. Нашёл что-то.
– Да, будете. В деревне Пуськино.
– Что за название такое?
– Ещё есть Дятлово, – пожал дядька плечами, – там тоже свободно.
– Нет-нет, – испугавшись, торопливо отказался Лев. Подумал: только скажи Кольке – сразу засмеёт.
– Скажите, а это далеко?
Дядька немного смутился:
– От Костромы на автобусе доедете, – сказал уклончиво.
Лев важно кивнул головой, соглашаясь.
Теперь же, размахивая руками, он горячо развивал планы:
– Так как я буду главврачом, в Пуськино мне дадут четырёхкомнатную квартиру. Её я поменяю на трёхкомнатную в Костроме, а трёхкомнатную в Костроме… – Лев победно оглядел собравшихся и, как опытный актёр, стал держать паузу.
– Ну что, что? – поторопила Маша Бододкина. – Говори уже!
– Трёхкомнатную квартиру в Костроме, – торжественно сказал Лев, – я поменяю на двухкомнатную в Риге! А что вы молчите?
– Я, кстати, был в тех местах, – заметил Клёпин. – Приезжаю на автобусный вокзал в Кострому, вижу, стоит памятник – мужик с бородой, и не Маркс. Подхожу ближе и обалдеваю – Иван Сусанин! Ну, думаю, занесло… – повернулся ко Льву: – Парниша, тебя обманули. Я чувствую, до этого Пуськина переть и переть.
На память они сделали альбом с фотографиями. На первом листе красовались виды их института, потом пошли молодые лица в витиеватых рамочках. Писали пожелания друг другу…
Тут, конечно, Клёпин приготовил сюрприз. Сам не выдумал, стянул откуда-то и теперь, притворно утирая слёзы, чиркал каждому: «Если встретиться нам не придётся, если так уж жестока судьба, пусть на память вам остаётся неподвижная личность моя!»
