– Кому нужна мертвая Россия? – Я осторожно пожал плечами.
– Почему мертвая? Великая!
– А эти песьи головы – они кто?
– Как это песьи? У них гладкие собачьи мордашки… Они не допустили глобального истребления русских.
Скажи им спасибо!
– А как же свободная воля?
– Узнаю наши старые довоенные споры… К делу! Вот готовимся к Учредительному собранию. Партий много. Хочу провести честные выборы. Я подберу вам настоящего начальника! И потом: населения в России маловато, это тебе не Китай, надо укрепить Россию мертвецами. Они пройдут переподготовку, освоят компьютеры, помогут стране.
– Компьютеры, кажется, не произвели на них должного впечатления…
Акимуд отмахнулся от этой темы:
– Слушай! Я хочу, чтобы ты мне помог. Как друг. Я хочу, чтобы ты возглавил связь между живыми и мертвыми. В качестве моего советника. Это важная задача. Надеюсь, не откажешься?
Я задумался.
– Ты хочешь, чтобы я решал имущественные споры?
– Я хочу, чтобы ты стал идеологом примирения. Что ты имеешь против мертвецов?
– Они отжили свое.
– Не скажи! Идут интересные процессы, – объяснил мне Акимуд. – Ну, например, смешанные браки. Вот в Москве первый случай. Мертвый женился на живой девушке. Он – предприниматель. Ну, бывший купец! Она – актриса. Здорово? Меня позвали. Гуляли всю ночь! Я даже от радости блевал с утра…
Зазвонил телефон. Акимуд взял трубку.
– Да, – сказал он. – В Дагестан пошлите дополнительно мертвецов. Горячие головы!.. Не хочу отдавать Кавказ, – объяснил он мне, повесив трубку. – Но там, видишь ли, воскресшие мертвецы оказались в большинстве своем сепаратистами. Приходится исправлять положение. Некоторые говорят, что я напрасно открыл прошлое. Но у вас в прошлом не только тираны!
– Тираны у нас считаются лучшими сынами Родины! – не выдержал я.
Акимуд серьезно посмотрел на меня:
– Мертвых не обманешь! Они стали жертвами русских тиранов. Они не будут голосовать за них.
– А если будут? – спросил я.
– Вы сами себе не доверяете! – рассердился Акимуд.
– Николай Иванович, – сказал я, – вы по-прежнему умеете делать чудеса. Судя по штурму Москвы, вы умеете делать великие чудеса. Я вам предлагаю сотворить Россию в одном лице и поговорить с ней.
– То есть как? – озадачился Акимуд.
– Очень просто. Вы наполняете Россию всеми смыслами, которые в ней есть, и она вам вещает, что она хочет.
А выборы – это так… махинация.
– Ах, вот как! Махинация! Это мне говорит либерал!
– Разве русский писатель может быть либералом?
– У меня есть такая Россия. Ее не надо сотворять. Ее зовут Лизавета.
Я открыл рот.
– Она моя жена! – добавил Акимуд.
– Как? Вы на ней женились?
– Это тебя удивляет?
– Простите, но еще совсем недавно она не верила в то, что вы существуете. Вы помните эту сцену? Она кричала на меня на даче, что вы – моя злостная выдумка, заморочная галлюцинация…
Акимуд рассмеялся:
– Было дело! Тут-то мне и захотелось ей доказать, что я существую, еще как существую! И вот мы женились. Когда? Уже после войны… А как наша Венера Мытищинская?
Я всегда был против того, чтобы Акимуд называл Катю нашей Венерой. Да, был такой грех. Однажды мы с ним по пьянке, в одном провинциальном городе, ночью, накануне его великой провокации, которая в конце концов и кончилась войной с Акимудами, да, был такой грех, не хочется вспоминать…
– Она застряла на даче, – сказал я.
– Ты с ней нормально живешь?
– Да…
– А где ты сейчас обитаешь?
– У себя. Вместе с мертвецами.
