«Сколько же это у вас убийств!?» – подумал про себя Альфред, но вслух произнес,– Благодарю вас! Не проводите ли вы меня в эту самую секретную часть?
– С большим удовольствием, гер Ланге!– ответил тот.
«…хм… а быстро они тут ориентируются..»: – подумал Альфред.
Они прошли по коридору в самый конец, где клерк открыл перед Альфредом дверь:
– Прошу вас, гер Ланге. Все интересующие вас дела здесь, – клерк указал рукой на один из трех столов, где уже возвышалась объемистая пирамида из папок.
Альфред кивнул:
– Благодарю вас, вы свободны. Да, вот еще… Могу я оставить материалы прямо тут, когда закончу изучение?
– Да, разумеется. Единственная просьба – сообщите шефу или мне, что вы уже уходите. Я – старший делопроизводитель, мой стол по правую руку от секции, где сидит шеф.
– Понятно. – Альфред кивнул.
Клерк поклонился и закрыл за собой дверь.
Альфред повесил пальто и шляпу и направился к столу, где лежали папки. Стол, надо сказать, как, впрочем, и вся мебель в этой комнате – «видал виды». Лак на его деревянных частях давно облупился, а дерматин, которым была обита столешница, и вовсе прохудился в нескольких местах.
Стул был колченогий и невероятно твердый, и Альфред прошелся к остальным столам, в надежде заменить это мебельное чудо чем-нибудь поудобнее. Однако, остальные оба стула, которые он обнаружил, были ничуть не лучше. Вздохнув и смирившись, Альфред осторожно уселся на твердого шатающегося уродца, и, раскрыв папку с первым делом, принялся ее листать.
***
Прочитав за несколько часов большую часть материалов, Альфред встал, и, потянувшись, достал из жилетного кармана часы. Было уже половина пятого, а, следовательно, нужно было заканчивать, и собираться на встречу с Маркусом. Собрав разложенные документы, и завязав тесемки на открытых прежде папках, Альфред вернул дела напомаженному старшему делопроизводителю и вскоре покинул здание полицейского управления. На счастье мимо проезжал свободный извозчик, и Альфред, обрадовавшись такой удаче, тотчас остановил его и велел ехать к «Луне и яичнице».
Около половины шестого пополудни, Альфред занял столик в углу обеденного зала, откуда было удобно наблюдать за входом и при этом не бросаться в глаза. Люди приходили и уходили самые разные, и при этом самые обыкновенные: приказчики, работники из мастерских, пару раз захаживали крестьяне – видимо, доставляли хозяину свой товар, и вся эта кабацкая суета перемежалась истошными криками, мелкими потасовками – то тут-то там, и хозяйскими окриками, дабы присутствующие вели себя потише.
Как и ожидалось, в шесть без пары минут в дверях появился Маркус и стал медленно обводить взглядом зал. Альфред, немного привстав, помахал ему свернутой в трубку газетой и тот, кивнув, стал продвигаться по направлению к Альфреду, лавируя между столами. Точно также как вчера в «Змее и льве», когда Альфред направлялся к столу «испанского боцмана», Маркус, передвигаясь, оттолкнул от себя пару-тройку назойливых пьяных, нагловатых девок и вскоре успешно добрался до места.
Подойдя, он слегка кивнул, а затем, немного поерзав, уселся на лавку. Сложив руки, словно школяр, Маркус вопросительно взглянул на Альфреда, точь-в-точь, как при первой встрече.
– Как дела? – спросил он спокойно.
– Вроде неплохо. – Альфред отложил газету на край стола.
– Что-то случилось? – немного тревожно спросил Маркус.
– Случилось. – Альфред достал сигару, аккуратно отрезал кончик и не спеша стал прикуривать.
