Он снова оторвал зубами кусок мяса и осушил кружку до дна.
– Еще одну! – заорал он, слегка повернувшись и, подняв левую руку вверх.
Мальчишка – помощник трактирщика мгновенно принес еще одну кружку с колышущейся пеной, и тотчас словно растворился, прихватив с собой пустую.
Альфред терпеливо ждал, пока Маркус насытится, одновременно обдумывая свою позицию.
– Тут, в общем-то, и говорить не о чем, – сказал он, закончив жевать. – Вы помните, в чем ее обвиняли?
– Да, кажется, будто бы она вызвала черный ветер.
– Ерунда! – отрезал он. – Во-первых, черный ветер может вызвать только маг с воздушным союзником. Это описано и у аббата Кремера и у Герберта Леонвильского, и, представьте, даже в записях самого короля Рудольфа. Но дело не в этом, я и сам могу это доказать, без того, чтобы прибегать к таким авторитетам. Просто приведенные ссылки лучше работали в суде.
– Допустим, с воздушным, – немного задумавшись, сказал Альфред. – А откуда вы знаете, какой именно у нее союзник? Она ведь вам не могла рассказать? Или рассказала?
– Да нет, конечно же. Да и что толку? Кто бы ей поверил? Нет, здесь другой ход был нужен. Просто в тот лунный день, что она родилась – а я его вычислил – у нее мог быть только огненный союзник. К тому же, вся эта история началась в четверг, понимаете?
– Ну да, конечно…– Альфред пытался припомнить все детали этого дела, – и Юпитер был тогда в Весах…, а тут – черный ветер….
– А я, кстати, и не уверен, что причиной всех тех событий был именно черный ветер. Не спорю, очень похоже, но отнюдь не обязательно. Да, так вот, возвращаясь к делу Клавдии, я видел свою задачу в поиске оправдательной логики. Я уже понимал, что у нее огненный союзник, но я пока не мог понять какой именно: сова или саламандра? Потом понял: сова. И в самом деле, косвенным доказательством было то, что ни у одной из ее рожениц, ни разу не наблюдали родильной горячки!
– Как любопытно! – искренне воскликнул Альфред. – А что с ней теперь?
– Да ничего. – Маркус пожал плечами, – Живет как жила. Молва понемногу утихла, я еще какое-то время занимался тем случаем, дабы выяснить причину всех событий, а после бросил.
– А как Клавдия выглядит или – выглядела? – спросил Альфред.
– Ну, как вам сказать… Вообще-то, я бы никогда не подумал, что она из простолюдинок. Уж очень у нее благородная осанка, что ли… Она вообще довольно высокая, чуть пониже меня. Брюнетка, глаза тоже черные… Что еще… Ну, все, что положено иметь женщине, у нее было.. – Маркус сделал несколько волнообразных движений в области груди и бедер.
– Сударь, вы бы на себе не показывали, – улыбнулся Альфред.
Маркус громко засмеялся, и, смахнув рукавом слезы, и, снова отпив из кружки, весело сказал:
– А вы не лишены чувства юмора! Это – здорово! Не люблю, знаете ли, напыщенных «индюков»!
– Вы сказали, – продолжил Альфред,– что бросили заниматься этим делом. Почему так?
– Не знаю… почувствовал что-то…– Маркус бросил кость на стол и откинулся на спинку стула.
– Что именно? – с некоторым удивлением спросил Альфред.
Маркус снова молча склонился над своей кружкой. Он несколько раз закрутил на донышке остатки пива и после внимательно рассматривал получившийся вихрь.
– Как вам сказать… не могу объяснить, – наконец, ответил он. – Это что-то такое… очень уж необычное. Во всяком случае, я встречал подобное описание событий лишь однажды у протопопа Михая Сирина, в его книге «Об исчадиях ада», не доводилось читать?
