– Пойдет, не очень уверенно ответил Гарри, пересчитывая монеты, которые ему Альфред дал на откуп.
– Все в порядке, Милашка? Или чего-то не хватает?
– Все в порядке, милорд, – ответил Гарри, суя кошелек за пазуху.
– А кто был тот человек? Ты его запомнил? – спросил Альфред.
– Запомнить–то запомнил, но не знаю кто он. Худой, высокий. Бородка эспаньолкой. Неплохой боец, к слову. Одному тут рыло начистил, даже я был в восхищении!
– Вот как?
– Да, ходит, кстати, с тростью, как и вы.– Заметил Гарри.
– А во что играет? – осведомился Альфред.
– Не поверите! В маджонг с китайцами!
– Это еще что? – удивился Альфред.
– Ну, что-то вроде нашего домино, но сложнее. Картинки там всякие китайские.
– И что же наш иногда и выигрывал?
– То-то и оно! Еще месяц назад – как все. А уже с месяц – только выигрывает. Глядишь – меня по миру пустит!
– Вот как? Значит так Гарри. Теперь дело нам обоюдно выгодное. Как только появится этот игрок, пришли мне мальчишку посыльного, вот с этим предметом. Ты знаешь, где меня найти. – Альфред порылся в карманах и достал оттуда чистый носовой платок со своим вензелем.
– Будет сделано, милорд.– Гарри даже изобразил подобие поклона.
– Ну, вот и хорошо. Ступай к своим смутьянам, – сказал Альфред почти ласково.
Гарри кивнул и стал подниматься вверх по лестнице. Спустя несколько минут поднялся и Альфред. Он бросил взгляд на пьяного купца, очевидно – итальянца, развалившегося за столом у самой двери в подвал. Тот, видимо, уже был изрядно пьян, и клевал носом над своей кружкой, и лишь при появлении Альфреда, бросил довольно негодующий взгляд, хотя, впрочем, уже в следующее мгновение, он снова склонился над своей кружкой, клюя носом, в знак презрения ко всему трезвому миру.
Альфред вышел из таверны «Змея и лев» примерно в половине пятого, и тотчас вскочив в проезжавший мимо экипаж, велел вознице ехать на улицу Медников.
– С вас три сантима придется! – проворчал возница.
– Езжай, езжай! Дам и пять, если не будешь тащиться, словно неживой, – буркнул в ответ Альфред.
– Да, уж! Все так говорят… – снова проворчал возница уже в полголоса, но все-таки стегнул лошадь, и та побежала живее.
Добрались довольно быстро и, Альфред сдержав слово, выдал вознице обещанные пять сантимов. Тот, явно не ожидая такой удачи, благодарно закивал. Альфред, как прежде, решил зайти в дом Маркуса с черного хода, и потому двинулся вверх по улице. Он свернул в кривоватый переулок и вскоре подошел к двери с обратной стороны дома, что выходила на улицу Угольщиков. Он еще раз огляделся, и, убедившись, что слежки нет, постучал условным стуком. За дверью не было слышно никакого движения, и потому он стал ждать. Вскоре дверь отворилась, но на пороге – Альфред даже отшатнулся – стоял не Иосиф, как это обычно бывало прежде, а, кажется, тот самый купец-итальянец, что сидел подле входа в подвал. Только теперь итальянец был вполне трезв, и лицо его расплылось в широкой улыбке.
– Что, не узнали!? – Засмеялся он громко, во всю глотку. – Я же говорил, что Иосиф мастер по части театрального грима!
Альфред очень смутился, ибо только теперь узнал в итальянце Маркуса.
– Черт меня побери! Но до чего же искусен ваш Иосиф!– воскликнул Альфред.
– Это верно! – согласился Маркус. – Но вы входите, незачем торчать на улице у всех на виду.
– Да, конечно, – ответил Альфред, ступая на порог.
Они прошли в гостиную.
– Друг мой, – сказал Альфред, – я бы с удовольствием обождал вас, пока вы примете свой обычный облик. Думаю, торопиться нам пока что некуда.
