Акколада - страница 3

«Ягода-малина в лес к себе манила» и была совсем как настоящая. Побрызгать дезодорантом с малиновым запахом – от живой не отличишь. Вот бы ягодам действительно такой размерчик, это же сколько варенья с одного кустика наварить можно было бы!

Они с Ромкой сластены жуткие, а малина, перетертая с сахаром, – самое любимое их лакомство.

– Ух, мамочка, какая елка у нас здоровская! А давай ее до самой весны оставим, не будем разбирать.

– И как же это у нас получится? Ты же сам захотел живую елку, а они, сынок, быстро осыпаются.

– Ничего, мамуль, я попрошу у Деда Мороза, чтобы он нашу елку так заколдовал, чтоб она до 8 марта простояла. А еще лучше – до самого Первомая!

– Ну-ну, – усмехнулась Юля. – Думаешь, сумеешь с Дедом Морозом договориться?

– Даже не сомневайся, мамочка, обязательно сумею. У меня есть блат.

«Вот так детки нынче пошли, все-то они знают про жизнь, как она устроена», – с горечью подумалось Юле, но горчинка быстро отступила. – «Праздник на носу, некогда горевать. Держите хвост пистолетом, уважаемая благородная барышня инженерно-интеллигентских кровей!»

Младший помощник потоптался у двери, оббивая о коврик снег с ботинок. Метель разыгралась еще сильнее.

«Странно…» – пробормотал себе под нос младший помощник, которого вообще-то звали Маркус, только имени его все равно никто не знал, а если такие и были когда-то, то уже давным-давно постоянно жаловались на проклятый склероз. – «С утра, вроде, абсолютно ничто не предвещало снега».

Маркус хотел было надавить на кнопку звонка, хотя прекрасно знал, что дверь ему никто не откроет, но потом раздумал. Некому было дверь для него открывать, а он все равно повторял этот ритуал каждый божий день с каким-то непреходящим упорством, даже когда уже перестал ждать и надеяться. Но сегодняшний внезапный бунт, удививший его самого, что-то в нем надломил, обновил и изменил.

Маркус расстегнул пальто и устало пошарил во внутреннем кармане своего бывшего выходного костюма, отстегивая пришпиленный английской булавкой – чтоб чего доброго не затерялся – ключ.

Войдя в дом, он машинально поправил картину в прихожей, хотя сегодня, вопреки обычаю, она висела идеально ровно. Маркус подумал и вернул картину в прежнее положение, привычно кривоватое.

На рисунке маленький румяный мальчик в голубой курточке скользил по раскатанной ледяной дорожке, и ярко-розовый шарф развевался у него за спиной.

Маркус грустно посмотрел на мальчика, слегка завидуя его детской бесшабашности. Мимоходом взглянул в надтреснутое в верхнем правом углу зеркало.

Давно бы пора заменить: разбитое зеркало – недобрая примета, да все как-то недосуг. Даже в потускневшей, слегка облупившейся амальгаме младший помощник все-таки ухитрился разглядеть, как сильно покраснели у него глаза.

«Наверно, я заболеваю», – решил он по пути на кухню. – «Ничего, сейчас вскипячу себе чайку и маленько согреюсь».

Он наполнил до краев зеленый эмалированный двухлитровый чайник, осознавая, что придется слишком долго ждать, пока вода закипит. Маркус давным-давно собирался купить новый чайник, электрический и поменьше – зачем ему такой большой для себя одного? Но руки все как-то не доходили.

До верхней полки буфета ему, коротышке, дотянуться было непросто. Надо бы притащить стремянку из кладовки, но Маркус чувствовал, что сил не хватит, пот и так катился со лба градом, при этом тело сотрясала мелкая противная дрожь. И он подтащил к буфету кухонную пластмассовую табуретку. Роста не хватало, пришлось встать на цыпочки, и он, наконец-то, нащупал в глубине посудного шкафа вожделенную банку.