– Оказаться в тюрьме – не вариант!
– Да, твои ножки должны быть в свободном доступе, – масляно льстит наглец.
– Моя совесть – хрупкая сучка, и ничего аморального не переживёт…
Брюнет загадочно прищуривается:
– А вот этого не обещаю.
– Так ещё миллион вариантов осталось, – отыгрываю роль наивной жеманницы. Милая перепалка даже забавляет.
Я поддаюсь его обаянию и просто жутчайшему самомнению.
– Ты отсекла всё самое интересное, мне с тобой во что играть? В машинки или кубики? – хмыкает наглец и тотчас: – Хотя, есть ты займёшься моими кубиками и шариками…
Врезать бы ему по нахальной роже, но возвращаю монету словесно:
– Боюсь я не вытяну твоё самомнение.
– Не опытная?
– Не заинтересованная…
– А как же Глущ?
Вот же засранец?!
– Сама сказала, что готова на риск ради возможности с ним встретиться. Я готов помочь, прошу самую малость.
– Я ещё не настолько пьяна…
– Хм, ни разу ещё мне не отказывали под предлогом недостаточного опьянения.
– То есть ты привык иметь дело с девушками, упившимися до бесчувствия?
Парень подзависает от моего обвинения, и пока подыскивает, что ответить, добиваю:
– Тогда понимаю, почему тебе не отказывают…
– Ты первая.
– Всё бывает в первый раз, – лживо сочувствую.
– Я так ужасен? – хитро сверкают его блядские глаза.
– Я бы сказала, что ты красив, – зачем-то ведусь на провокацию. – Даже сказала бы, что очень красив.
– Но тебя ко мне не тянет?
– Увы, моё сердце, душа, разум… уже принадлежат другому.
– А если мне было бы достаточно твоего тела?
– Это… цинично и не романтично, – хмурюсь я.
– А я на другое не покушаюсь, – убивает прямотой брюнет. – Я хочу тебя… – звучит так искренне и просто, будто только что сообщил, что хочет чай. Обычный чёрный…
Даже не знаю, оскорбиться или растаять.
– Добиться тела – легко, а вот завоевать сердце… – зачем-то умничаю, ещё под впечатлением признания, и до чёртиков расстроенная, что его интересует только тело.
Казалось бы, что мне до его хотелок?!
И желания нет кому-то сейчас своё сердце отдавать, его и без того изрядно покромсали, но нет же, дура девка, вместо того, чтобы радоваться: «На него не покушаются!», обижаюсь: «Не покушается?».
– Поверь, лучше расплатиться телом. Я не умею любить, да и не знаю, что потом делать с твоим сердцем…
– А мне и не нужна твоя любовь, – горячо заявляю я. – И моё сердце уже принадлежит Глущу!
– Сочувствую, – кривится парень. – Он не оценит. Любовь не его конёк…
– Не верю! Человек, обладающий таким голосом, поющий такие песни… не может не знать, что такое любовь и боль.
– Ты права, дерзкая. Кто я такой, чтобы рассуждать на эту тему и советы раздавать? Жизнь твоя, сердце тоже. Поступай, как знаешь, только тело – излечивается быстро, а вот сердце… Душевные раны остаются на всю жизнь, как бы время их не лечило.
– Так вот в чём дело? – протягиваю догадливо. – Тебя бросили! Тебе сделали так больно, что теперь ты решил стать циником.
– Ага, и пользоваться слабостями девушек! Утешишь?
– Найди себе другую жертву!
– Меня устраиваешь ты!
– А меня ты не устраиваешь.
– А что со мной не так? Сама сказала, я красив, ты тоже ничего. Никаких обязательств и вранья. Займёмся сексом, нам будет хорошо…
– Ты бесчувственная, эгоистичная, полигамная тварь, не способная любить. Такие, как ты, уничтожают всех и всё вокруг себя, – почему-то вспыхиваю я гневом, выплёвывая ему в лицо всё, что думаю, хотя, по сути, парня не знаю совсем. И даже порываюсь разорвать наши объятия, останавливая танец.
