– Я размышляла о новом псевдониме, – Кора стукнула листами о столешницу, ровняя их, – но ничего не выбрала. К тому же, думаю, он должен отражать нас обоих?
– Необязательно.
– Я хочу что-то особенное, как Аконит. Звучно, коротко и таинственно.
Джон задумчиво выкладывал сигареты в портсигар. Он так и не курил в ее присутствии, хотя Кора и заверяла его, что не имеет ничего против. Обычно она старалась не обижаться на такое проявление недоверия со стороны Джона, даже не подозревая, что оно могло служить свидетельством бережного к ней отношения.
– Ну, убийца получил свое имя из-за цветка, так что нужно тоже что-то… твое. Нарочно подобрать подобное сложно.
– Может, назваться лалетой? – фыркнула Кора. – Миссис Мур бы впала в религиозный ужас, но вдруг вместе с ней и Аконит?
– Молись он Первому, не творил бы такого, – усмехнулся Джон.
– В Сверидии молятся Первому, а их Инквизиторий делал вещи куда хуже, – возразила Кора. – Но что насчет псевдонима? Есть идеи?
– Повременим пока, все равно вот так сразу ничего путного на ум не придет.
– И все же согласись, «лалета» звучит.
– Весьма, – усмехнулся Джон.
– Рыжая лалета в красном шарфе и перчатках – неплохой образ, кстати, – продолжила Кора, уже обуваясь. – Еще алое платье и рубиновое колье – полный набор для дамы.
– Да, рубиновая дама – загадка столицы, гроза преступников, греза и кошмар Аконита, – поддержал Джон, поправляя шляпу.
Кора замерла на миг, вперившись взглядом в ладони, затянутые мягкой кожей цвета рубина. Ее руки будто были выпачканы кровью, а шарф на шее напоминал о перерезанном горле жертв.
– Ты в порядке? – Джону пришлось наклониться, чтобы заглянуть в лицо застывшей напарницы.
Она подняла на него глаза в восторженном изумлении:
– Рубиновая дама! Я же Рубиновая дама! Гениально! – от радости ей хотелось прыгать и аплодировать. Наконец подходящий псевдоним!
– Приятно познакомиться, – улыбнулся Джон, важно поправляя очки и грациозно кланяясь, – Рубиновая дама.
Он подал руку, и Кора приняла ее. Она воображала, будто в дорогом платье торжественно входит в огромный зал, а лицо ее скрывает алая маска, украшенная россыпью драгоценных камней. Так недалеко и до знаменитых маскарадов дюка Баррета! «Именно такой и будет Рубиновая дама, – промелькнуло в голове, – величественной и таинственной. Она ничем не уступит Акониту».
С Джоном Кора рассталась все там же – на перекрестке. Тонкую папку со статьей внутри она прижимала к груди, предвкушая будущий успех.
Родители за ужином с подозрением косились на непривычно веселую дочь, а мама даже попыталась узнать, что могло послужить тому причиной. К счастью, матушка всегда теряла нить ее рассказа уже после третьего предложения, поэтому и теперь легко поверила в историю о выдуманной подруге, которой вот-вот должны были сделать предложение.
Кора старательно поддерживала легенду о подругах из великосветского круга. И эта выдумка давалась ей так же просто – мать, как, впрочем, и отца, беспокоили разве что сама ее жизнь, здоровье и, реже, поведение.
Она старательно играла роль тихой и скромной дочери, а родители подыскивали ей женихов, которые каждый Сезон непременно уходили ни с чем. Матушка волновалась, но пока была слишком увлечена жизнью старшей дочери. Кора понимала, что после рождения племянника или племянницы ей будет трудно отвертеться от серьезного разговора, и надеялась к тому моменту иметь достаточно доводов (желательно в виде солидных отчислений за статьи) в пользу своей независимости.
