– Я не леди. Титул моего отца не наследуется, так что леди только мама. А я просто мисс.
– Но ты не просто мисс, ты – Рубиновая дама, – теперь подмигнул Джон.
Кора негромко засмеялась, прячась за подстывшим кофе. Новое имя ей нравилось.
– Так Браун был первым, кого не травили?
– Верно.
– И сколько ему зим?
– Ох… Что-то около сорока, по-моему.
– А остальным? Помнишь?
– Беатрис и Блейзу около двадцати пяти. Могу ошибаться на пару зим. Но с сиротами никогда не знаешь точно.
– Возраст и пол разные… Так. А дальше медсестра?
– Здесь без некролога не обошлись, – Джон снова поднял папку, доставая пару газетных вырезок и поясняя: – Это первое яркое упоминание самого Аконита. Цветочный убийца, новый маньяк Трефа.
Кора пробежалась по тексту. Некролог заказали коллеги жертвы.
– «Мы болезненно восприняли ее отсутствие, и каким счастьем было для нас ее возвращение на свое истинное место», – прочла Кора вслух. – Это про что? Она что, тоже исчезала?
– Нет, но на некоторое время уезжала из Трефа. Занималась уходом за какой-то дальней родственницей. С четыреста тридцать девятого по сорок пятый год в больнице она не работала.
– Понятно. А убита была где?
– По дороге домой. Ближе к больнице. Никаких следов борьбы. Найдена полусидящей у стены, соцветие на коленях. Яд не обнаружили, только рана на шее. Больше ничего.
– Ей было сорок три, – Кора кивнула на строчку из некролога. – Возраст ближе к Полу Брауну.
– Да, но следующей жертве шестьдесят два, – Джон положил на стол свежую газетную вырезку.
– Патрик Майер. Виконт, меценат. Убит в своем кабинете. Наша косвенная причина знакомства.
– Действительно… О нем сказать ничего не могу, я заглядывал в отчеты до этого убийства.
– Уже неплохо. У нас целый список жертв. Но что их объединяет?
Джон едва смог сдержать зевок и смущенно оправдался:
– Прости. Просто уже поздновато.
Кора оглянулась на окно, за которым давно стемнело, кинула взгляд на хронометр. Вечер был в самом разгаре.
– Проклятье! Мне пора домой. Ты не против, если я заберу получившиеся карточки убитых вместе с вырезками?
– Как будет угодно Рубиновой даме, – Джон изящно поклонился.
Кора хихикнула. Она позволила ему понести папку и, как всегда, проводить ее до перекрестка.
Сверху сыпала морось, которая больше раздражала, чем причиняла неудобства. Пальто слегка потемнело от влаги, но от зонта Кора отказалась.
По пути к дому она явственно ощущала спиной присутствие Джона. Кора была даже рада такому вниманию. Последнее время, прогуливаясь по улице, она часто поглядывала на прохожих, особенно на мужчин, особенно на высоких и хромающих. Каждый из них мог оказаться Аконитом. Убийца мерещился ей за каждым поворотом, за каждой дверью, он глядел окнами домов, дышал трубами заводов на окраине, говорил ветром. Он стал городом. А может, так только казалось, и Кора единственная, кто думал об этом.
У ворот во двор она остановилась, приметив знакомую фигуру миссис Шарп, застывшую у почтового ящика. Руки вдовы судорожно сжимали какое-то письмо. К удивлению Коры, женщина решила прочесть его прямо на улице, распаковав в какой-то несвойственной ей спешке. Газеты ворохом лежали на земле, у ног, будто их вытащили, но приметив послание, выронили.
– Здравствуйте!
Миссис Шарп вздрогнула и подняла голову. Блеснувший в ее глазах животный испуг тут же исчез, как только она поняла, что это лишь соседская девчонка. Впрочем, ответа Кора не дождалась. Вдова смяла письмо, развернулась и скрылась в доме, хлопнув дверью.
