Эллис щурится.
– И место ее падения в точности совпало с координатами, которые передали вам Санктумы?
– Да.
– А что по поводу самой Лизы? Они так и не ответили вам, имеет ли она какое-то отношение к этим событиям.
– Не думаю, что имеет, – отвечает Гайлес, – для них она даже не человек, а «предмет». Им и в голову не пришло бы, что она может иметь какую-то ценность.
– А что тогда может иметь ценность?
В принципе, Эллис уже понимает, куда клонит Статс-прокурор.
– Меня заинтересовал другой участник этой историй – тот, чье сердце Теодор Верц пересадил Лизе Карранса. Момент вспышки, зафиксированной Санктумами, произошел позже, чем падение Каррансы, но он полностью совпадает с моментом смерти одного из участников аварии.
– И кто это?
– Некто Франц Госсарт.
На экране появляется лицо. Высокий лоб, очки (что странно в век, когда любой физический недостаток можно исправить трехминутной операцией), редкие волосы зачесаны на лысину, на лице глупая улыбка.
– И что это за новый участник спектакля? – Эллис машинально отпивает кофе из стакана и морщится – жидкость холодная и омерзительная на вкус.
– Франц Госсарт прибыл на Оранд 25 января на транспортном корабле «Кабирия». В иммиграционной карте как причину прилета указал желание иммигрировать на Оранд. Согласно данным, которые он представил: родился в 488 году на Алиноре-11, специальность – сварщик, не женат, детей нет, представил финансовое обеспечение на срок шесть месяцев, по данным единой информационной системы привлечений к ответственности за правонарушения не имеет, военную службу не проходил, в базе вооруженных сил Военной Стратегии СолаС не числится. В общем, достаточно бледная биография.
– Угу, – Эллис внимательно смотрит на фотографию на экране. – А где находится Алинор-11?
– В четырнадцатом кубе пространства СолаС.
Эллис многозначительно кивает головой.
– Что? – Гайлес резко поворачивается к нему.
– Да ничего особенного. Просто Оранд находится в двадцать третьем кубе, перелет сюда из четырнадцатого куба обойдется в весьма существенную денежную сумму.
– И что?
– И еще финансовое обеспечение на полгода. Откуда у скромного сварщика такие средства?
Гайлес усмехается. Достойно, думает Эллис, по крайней мере, она способна признавать свои ошибки.
Фотография на экране сменяется чередой цифр.
– Судя по его налоговой декларации, он получил наследство.
Ах да, конечно. Эллис продолжает смотреть на экран.
– В госпитале Святой Елены в обязательном порядке делают копию тел до того, как отправляют их на утилизацию. Я запросила копию и взяла на себя смелость пригласить местного патологоанатома для проведения повторного вскрытия.
– Прошу прощенья? – Эллис непонимающе смотрит на Гайлес.
– Что вас смущает на этот раз?
– Как можно провести повторное вскрытие, если его уже утилизировали?
Статс-прокурор криво улыбается.
– Не слышали про 3-D печать, Эллис? Технология-то старая, но зарекомендовала себя хорошо.
Эллис слышал, но не предполагал, что это может быть использовано в таких целях.
Джон Эллис стоит в импровизированном морге, организованном специально к прибытию Статс-прокурора. В большом холодильнике у стены все еще находится тело Теодора Верца, но это Эллиса сейчас волнует меньше всего. Он завороженно смотрит, как 3-D принтер медленно печатает человеческое тело. Он начинает со стоп, потом с убийственной методичностью поднимается выше, и вот Эллис уже смотрит на голову Франца Госсарта в разрезе. Минут через пять принтер завершит свою работу по воскрешению уничтоженного трупа. Эллис поворачивается и смотрит на патологоанатома, им оказывается невысокая молодая девушка по имени Марийон Келнар. Эллису приходилось несколько раз с ней сталкиваться – действительно толковый специалист, но вряд ли присутствие Статс-прокурора положительно скажется на ее профессиональных качествах.
