Актуальные проблемы Европы №1 / 2017 - страница 16

Согласно Конституции ИРИ, верховная власть в стране сосредоточена в руках духовного лидера – рахбара, замещающего отсутствующего имама. Рахбар вместе с ближайшими сподвижниками – членами различных религиозных советов (в первую очередь, Совета экспертов) – формирует внешнеполитический курс Исламской Республики. До недавнего времени международные отношения были прерогативой исключительно шиитского духовенства. Несколько поменялась ситуация только в период правления президента Махмуда Ахмадинежада (2005–2013). Приход этого политика к власти в Иране совпал по времени с началом активизации в регионе Большого Ближнего Востока Соединенных Штатов, которые на тот момент ставили целью (на волне эфемерного, как оказалось, иракского успеха) свержение в том числе и клерикалов в Тегеране. В подобной ситуации аятоллы видели в Ахмадинежаде будущее иранской политики – молодого лидера, способного повести за собой народ в условиях усиления международного прессинга империалистов. В этой связи новому президенту был передан ряд полномочий по выработке и принятию внешнеполитических решений. Однако Ахмадинежад не оправдал доверия, и нынешний глава страны Хасан Рухани теперь тщательно сверяет свои политические часы с Кумом.

Сразу следует оговориться, что рахбар не является абсолютным монархом. В отличие от суннитских правителей Катара, Саудовской Аравии, отдельных эмиратов, составляющих ОАЭ, власть верховного факиха жестко ограничена. Во-первых, его избирают. Избирают члены Совета экспертов, которые в свою очередь попадают в этот орган путем всенародного тайного голосования. Во‐-вторых, те же самые эксперты могут отправить рахбара в отставку, если сочтут, что он по тем или иным причинам не может более выполнять возложенный на него Конституцией страны набор функций. В-третьих, как уже понятно из вышеизложенного, полномочия рахбара четко прописаны в Основном законе. Да, они весьма обширные, но не исключительные [там же].

Именно в этом и заключается феномен исламской демократии иранского образца. В отличие от суннитов, приверженных схоластическим упражнениям, шииты выработали весьма специфическую систему управления государством, которую нельзя однозначно отождествить ни с одной из широко известных государственных систем мира.

В некотором смысле систему управления ИРИ можно считать довольно громоздкой, поскольку она состоит из двух ветвей – светской, которая представлена вполне традиционными органами: президентом, правительством, парламентом, – и религиозной, дублирующей ее функции (Совет экспертов, Совет стражей Конституции, Совет по определению целесообразности принимаемых решений). При этом на религиозную ветвь власти возложена также надзирательная функция. Клерикалы – члены советов оценивают все принимаемые светской частью властного истеблишмента решения на предмет соответствия их исламской догматике (это также один из важнейших принципов истинного исламского правления, известный под названием «ахл аль-халл ва аль-акд»).

В этой связи «либеральность» иранской модели управления не стоит переоценивать. В руках религиозной элиты имеется такой важный орган, как Совет стражей Конституции (состоит из двенадцати членов – представителей духовенства: шестерых назначает рахбар, шестерых – парламент по представлению главы судебной власти). Совет стражей Конституции инспектирует решения меджлиса и одобряет кандидатов на все высшие государственные должности (в том числе и на выборные – президент, депутаты парламента и т.д.). То есть через сито этого совета не может пройти ни один не угодный клерикальному руководству кандидат. В то же время и само клерикальное руководство отчасти зависимо от воли населения, поскольку ключевой орган этой структуры – Совет экспертов – формируется путем всеобщего голосования.