Актуальные проблемы Европы №2 / 2017 - страница 15

На втором этапе институционализации значительный рывок произошел в элитной интеграции. Важным обстоятельством оказалось то, что для властных элит путинского призыва административная и политическая деятельность особых различий не имела. Любые передвижения по властной горизонтали в условиях централизации и выстраивания вертикали власти стали возможны. Такого рода практика уже существовала в советский период. Первое назначение в номенклатурном духе произошло в августе 2005 г.: президент назначил начальника Восточносибирской железной дороги губернатором Иркутской области. Этот человек (А.Г. Тишанин) никогда не действовал в публичной сфере и всегда был только железнодорожным администратором. С этого времени подобные назначения стали практиковаться широко. Наиболее одиозным стало пребывание на посту министра обороны А.Э. Сердюкова.

Особое место в структурировании элиты занимает коррупция. В последние годы ее размер стал весьма значительным. По данным консалтинговой компании «PricewaterhouseCoopers», 60% российских фирм в последние два года получали от чиновников предложения, «от которых нельзя отказаться» [PwC: Россия.., 2014]. Вместе с очевидными деструктивными действиями коррупция выполняет важные для новой элиты функции, выступая специфическим механизмом институционализации российских элит15. Во-первых, для элит – это способ быстрого создания символических механизмов идентификации и демаркации имущественного и финансового положения. Во-вторых, посредством коррупции поддерживается внутренняя дисциплина и сплоченность элиты в условиях разрушения идеологии и механизмов сдерживания конкурирующих групп. В-третьих, коррупция при ее широком распространении способствует снижению неопределенности во внутригрупповом и межгрупповом взаимодействии в условиях ослабления традиционных для сообщества нормативных регуляторов. В-четвертых, она обеспечивает преодоление административных барьеров и компенсацию неэффективной работы госаппарата и создает необходимые связи между властью и бизнесом, между политико-административной элитой и финансово-экономической элитой. А следовательно, создает устойчивость и прогнозируемость взаимодействия фракций элиты. Показательно, что благодаря проведенной предыдущим президентом России Д.А. Медведевым «декриминализации» уголовного законодательства в качестве основной меры в отношении коррупционеров применяется наказание, не связанное с лишением свободы.

Для формирования новой российской властной элиты стало характерно сращивание экономической и политической власти. Исследователи отмечают, что наряду с плутократизацией в начале 1990-х годов отчетливо проявилась тенденция олигархизации власти. Усилилось переплетение политической и экономической элит на федеральном и региональном уровнях. «Свидетельством окончательной победы “олигархической” модели элитообразования стал состав сформированного летом 1996 г. правительства, представшего в качестве сообщества отраслевых лоббистов» [Гаман-Голутвина, 2006, с. 322]. В определенной степени в этом проявилось наследие советской системы. Можно говорить о path dependency, а также о быстрой самоорганизации и структурировании постноменклатурных групп.

В политическом плане ориентация властных структур на интересы экономических и финансовых групп достаточно очевидна. В путинский и медведевский период эта тенденция усилилась. Высший экономический класс становится потенциальным бассейном рукрутирования элиты. В самом начале своего президентства В.В. Путин заявил, что пересмотра приватизации не будет. Ориентация на высший класс наиболее заметна в фискальной политике. Она отчетливо просматривается в отмене в 2001 г. прогрессивного налогообложения и введении плоской шкалы в 13%, а также сокращении налогов на предпринимательскую деятельность. Важным актом было принятие Госдумой 21 декабря 2001 г. «Трудового кодекса Российской Федерации» (№ 197-ФЗ от 30.12.2001). В нем заметно сужение прав наемных работников и профсоюзов при предоставлении преимуществ работодателям. Причем, эти новшества поддерживали не только традиционно проправительственные партии, но и Союз правых сил, тесно связанный с большим бизнесом.