Тот, уступая мне дорогу, украдкой, беглым взглядом оглядел мою фигуру с ног до головы и обратно. Похоже, мужчина остался доволен своим выбором для альтруистического поступка. Да и от моего взора тоже не укрылись его тактико-технические данные: поношенная майка-безрукавка, седые курчавые волосы на груди и красноватое, заспанное, но добродушное лицо. Брови – дужкой, словно подщипанные, ротик маленький, узкогубый. По обеим сторонам головы, похожей на дыньку, разбросана миллиметровая растительность, давно утерявшая свой пигмент. Хлопчатобумажная майка цвета разбавленных чернил невыгодно демонстрировала жидковатые бицепсы и полное отсутствие трицепса. Светлые шорты прикрывали колени, но беспощадно открывали худосочную волосатую голень. Сланцы мужчина носил резиновые, никудышные. Ступнями, очевидно, не занимался. Выражение лица – несколько виноватое, словно он вам только что на ногу наступил.
Расплатившись, я поблагодарила его за галантность, которой воспользовалась, и улыбнулась человеческой улыбкой без второго плана. Тем самым я давала дядечке понять: хоть я и приняла его красивый жест без раздумий, но приняла, однако, не как женщина от мужчины, а как живое бесполое существо. На мне, правда, тоже белели шорты и зеленела маечка с открытыми плечами, но больше ничего общего между нами не было. Навскидку, конечно. А там, кто знает, что за поношенной майкой скрывается? Может, родственная душа? Хоть она и сардинская…
– Вы здесь в отпуске? – спросил мужчина, широко открыв глубоко посаженные глаза неопределенного цвета.
– Не совсем. Отдыхаю и работаю.
– Понятно, – сказал человек, ничего не поняв.
– Я книгу пишу. У моря. – Пояснила я.
– А про что книга? Про море?
– Про… Про любовь к морю, – ушла я от подробностей. – А Вы откуда?
– Из Милана. Но летом живу здесь. Я родился неподалеку.
– Значит, Сан Теодоро знаете хорошо? – с надеждой спросила я.
– Конечно, знаю. У меня здесь дом.
– А я ищу комнату или недорогие апартаменты на две недели. Не слышали – может быть, кто-то сдает?
– Давайте на улице договорим? – предложил мужчина, потому как подошла его очередь доставать деньги из кошелька. А это – момент ответственный.
– Окей, – согласилась я.
Поиски жилья на славящемся своей красотой острове, в курортном месте, в середине июня – дело гиблое, но не окончательно безнадежное. Надо просто энергично шевелить конечностями, языком и ушами. Таким немудреным советом снабдила меня соседка-сарда:
– Спрашивай у всех подряд. Здесь ведь большая деревня…
Мужчина вышел из магазина, став еще менее импозантным: за узкими плечами его обвисал старенький, выгоревший на солнце рюкзачишко. Купленных продуктов в руках у него не оказалось. Ага, сложил в рюкзак. Когда он подошел к своему велосипеду, пристегнутому за металлический столбик увесистым замком, я поняла, почему он ходит за покупками с рюкзаком – за руль-то надо чем-то держаться. А на стареньком велосипеде нет корзинки.
– Ну, давай знакомиться! Я – Винченцо. – Перешел дядя в наступление, протянув мне руку в крупных веснушках и мелких родинках.
От него пахло одиночеством. Cмесь дешевого мыла и выпитого накануне вина…
Мы познакомились, поговорили о несложном, и Винченцо сразу пообещал навести справки об апартаментах по соседству со своим домом.
– Приходи сегодня вечером сюда, вот на этот угол. Кофе выпьем… Я одну даму знаю, она сдает жилье.
– Хорошо.
