Через пару часов пути стало ясно, что дела наши плохи. Пришлось искать место для стоянки. Мне приглянулось широкое, в несколько охватов, дерево с витиеватыми корнями, стоящее прямо у дороги. В нишу из таких корней я и усадила парня, совершенно не понимая, однако, что делать дальше. Мой спутник стремительно угасал… Его начало тошнить, он периодически бредил и терял сознание. Синяки под глазами, замеченные мной еще на поляне, пролегли глубже и стали темнее.
Спустя еще час борьбы осознанного с бессознательным, проводник в который раз вынырнул из омута собственного бреда и, тяжело дыша, заговорил:
– Мы оба понимаем, что это конец. Возьми мой меч и это, – он сорвал с пояса небольшой туго завязанный мешочек. – Передай все Арелье.
– Шох, нет, – я испуганно смотрела на умирающего парня и не знала, что делать.
– Скажи ей: «Двести первый харг оказался сильнее». Слово в слово. Она поймет.
– Хорошо, я обязательно все передам. Ты только не сдавайся!
Из-за деревьев послышался заунывный вой. Я резко вскочила на ноги, готовая сражаться за двоих. Существо с горящими глазами, чем-то напоминающее ожившее переплетение тины и ветвей, вышло на тропинку и медленно двинулось в нашу сторону. Нет, оно не кралось. От него исходило спокойствие и умиротворение.
– Кто это? – я бросила беглый взгляд на Шоха и обнаружила его таким же спокойным.
– Ты тоже его видишь?
– А что, не должна?
– Нет. Это за мной.
– Я тебя не отдам этому…
– Ходушу.
– Да хоть ходушу, хоть шмодушу!
– Это Хозяин душ. И не тебе вставать у него на пути.
– Я не…
– Таня, прошу, возьми меч и уходи. До границ Асмэйна примерно час пути.
– Нет!
– Иди. И не оглядывайся! Со мной все будет хорошо. Это лучшая из смертей для бегрона.
– Прости меня, Шох! Как бы я хотела оказаться для тебя алном!
– Все правильно, Таня из Тамани. Все случилось правильно. Иди. И что бы ни произошло, смотри только вперед.
Слезы полились по моим щекам, оставляя мокрые следы на одежде парня. Я крепко сжала его руку в прощальном жесте и тихонько всхлипнула. Самый лучший проводник подарил мне последнюю теплую улыбку и закрыл глаза.
Я взглянула на ходуша. Существо остановилось в нескольких метрах от нас, позволяя проститься.
– Не обижай его! Он меня спасал.
Хозяин медленно склонил голову и протянул:
– Оу-у-у…
Словно в тумане, я взяла меч в ножнах, развернулась, и быстрым шагом двинулась вглубь сгущающегося леса, на ходу пряча в карман тканевый мешочек с вышитой буквой «Ш». Позади раздался долгий, полный скорби стон, послышался жутковатый треск и сильный глухой удар чего-то тяжелого. Мимолетный порыв повернуться заставил замедлить шаг. Словно скидывая наваждение, я мотнула головой и нахмурилась. Решение идти дальше далось мне с огромным трудом. Всеми правдами и неправдами я убеждала себя, что ничем помочь не смогу, и что нужно спешить к Янгору, иначе рискую потерять и его.
С трудом продираясь через плотные заросли кустарника и высокие травы, ногами застревая в торчащих из-под земли корягах, я шла, утирая слезы от бессилия и беспомощности. С каждым пройденным километром ориентация на Ар давалась все труднее – он все сложнее угадывался из-под полога леса. Дорога петляла меж могучих стволов деревьев, стоящих на корнях, словно на подпорках, и поднимающихся на десятки метров в высоту. Повсюду пахло прелыми листьями и кислыми ягодами. Но этот запах казался прекрасным, потому что от меня самой невыносимо воняло подгоревшей харгятиной вперемежку с дымом.
