Алаказам, Питер! - страница 23

Собаки, увидев движущийся объект, забыли о лакомстве и ринулись за ней. Она бежала со всех ног, не оглядываясь, завернула за угол и остановилась, только когда услышала взрыв и увидела яркую вспышку за спиной. Собак уже не было, как и желания узнавать, что это был за фейерверк.

Секунду переведя дыхание, она снова помчалась во весь опор. Но через несколько шагов сказалось отсутствие какой-либо физической подготовки. Сердце колотилось так, будто она всю ночь скакала под песни «Руки ввех!». Аля знала, что Питер не самый безопасный город, но не ожидала, что ей настолько понадобятся навыки бега.

Она стояла посреди широкой улицы, согнувшись и упёршись руками в колени. Ей никак не удавалось отдышаться. Это был широкий, пестрящий вывесками, проспект, и теперь вокруг неё было полно народа. Все спокойно обходили её, не задавая лишних вопросов.

Через минуту Аля смогла выпрямиться, но пульс всё ещё стучал в висках, а ноги отказывались куда-либо идти. Зато теперь она уже твёрдо была убеждена, что всё это неспроста. Но куда ей идти с этой бедой? В церковь? В полицию? К мадам Пенелопе? Ни один из этих вариантов не внушал ей доверия. Она стояла посреди тротуара и смотрела на длинный красивый проспект, переливающийся разноцветными огнями. Ещё немного и он покроется новогодними декорациями, и весь город превратится в северную сказку. Она так ждала праздничного волшебства.

– Питер, родненький, за что ты меня так не любишь? – сказала Аля тихо вслух. И проходящая мимо девушка, улыбнувшись, ответила ей:

– Он тебя любит, просто у него вот такая любовь.

Это заставило Алю прийти в себя. Она почувствовала, что первый прилив жара сменился ознобом и, ощупав все конечности, дабы убедиться, что они на месте, она из последних сил поковыляла домой.

Подходя к парадной, Аля поняла, что шок постепенно её отпускает, но подкатывает истерика. Давящая боль в темени пыталась прорваться наружу через крик, который она сдерживала и слёзы, которые уже превратили её глаза в два солёных озера. Всё это срочно нужно было донести до ванной или подушки, а тут какой-то здоровенный мужик в чёрном капюшоне с фирменным пакетом преградил ей вход.

– Разрешите, – шмыгая носом, довольно грубо обратилась к нему Аля, доставая ключ от домофона.

Бугай молча подвинулся, не отрывая взгляда от телефона. Было похоже, что это курьер, которому никак не открывали противные клиенты.

Замок послушно пиликнул. Человек в капюшоне придержал дверь для Али, и они вместе вошли в светлую парадную.

В лифте курьер нажал на последний этаж после того, как Аля выбрала свой. Она зажмурила глаза и зажала нос, чтобы водопад из слёз и соплей не забрызгал незнакомого человека, который предусмотрительно встал подальше от неё и снова уткнулся в телефон. Когда она вышла, бугай поехал дальше.

«Скорей бы закутаться в одеяло», – повторяла про себя Аля, уже трясущаяся от захлёстывающих её эмоций. Она подошла к своей квартире и вставила длинный ключ в замок. Но в этот момент дверь в лифтовый предбанник распахнулась, и чёрный капюшон ринулся к ней. Налетев сзади, он прижал её к обналичке, зажал рот своей огромной ладонью, в которой был шарф, а второй рукой потянулся в карман. У него был нож. У Али страшно закружилась голова, она не могла сопротивляться этому громиле. Даже не могла толком пошевелить руками, прижатыми к стене. Чувствуя действие какого-то препарата, она поняла, что слабеет, но решила бороться до конца и попыталась ударить обидчика локтем в живот, но это было не похоже даже на толчок. Он только сильнее сдавил ей рот и прошипел сквозь зубы где-то над её головой: «Не рыпайся, сладкая, не то я тебя прямо здесь освежую».