Дредай на мгновение задумался и мотнул головой:
– Не могу представить даже такое!
– Вот и духи не могут. Потому всегда рядом с людьми будут. Какую бы опасность это для них ни таило. Очень уж их манит плоть человеческая.
Все немного помолчали, и Дредай вновь заговорил:
– А оружие вам зачем? Духа разве мечом сразишь? И варили бы зелья свои.
Стера с весёлым любопытством глянул на волкодава и проговорил задумчиво:
– Когда ты молчал – умнее казался.
Компания опять заржала, а Дредай спросил, ухмыльнувшись:
– Так, может, пояснишь такому глупому, зачем вам оружие?
– А одержимого я чем сражать буду? – теперь уже Стера ответил вопросом на вопрос: – Молитвой? Или улыбкой?
Потом посерьёзнел на долю и проговорил:
– Вы с одержимым сталкивались хоть раз?
Хват глянул тревожно и ответил:
– Лично мы не сталкивались, но пару раз я видел, что одержимые с деревнями делали. А ещё вёсен пять назад одержимый искромсал нашу команду, из братства волка. Шестерых порешил в одиночку! А команда, говорят, была одна из сильнейших!
Стера кивнул серьёзно:
– Силы и скорости у одержимого в разы больше, чем у обычного человека. Потому дух, как только вселяется в тело, тут же начинает его укреплять и усиливать.
– Потому одержимые уродливые такие? – понятливо переспросил Буеслав.
– Потому, – видящий легонько постукивал посохом по дороге, – Усиливают колени, локти, отчего те раздуваются. Зрение усиливают, потому глаза у одержимых, как у жаб. Клыки наращивают и прочее.
– Как упыри? – спросил вдруг Жито.
– Упыри – это нежить! – покачал головой Стера. – И они и рядом не валялись с одержимыми.
– И ты хочешь сказать, – Дредай качнул серьгой в ухе, – Что видящий может в одиночку одержимого убить?
– Сразить, – поправил его Стера, вновь ткнул посохом в дорогу перед собой и добавил: – Нас этому учили.
– Почему сразить-то, а не убить? – спросил Буеслав, – В чём разница?
– Убить духа нельзя, он итак не очень жив, – неохотно проговорил Стера, – Потому видящие его развоплощают, отправляют в иной мир из нашего. А убить можно только живое. Вот и говорим «сразить», а не убить.
– Погоди, – вскинулся Хват, – Если одержимый сильнее упыря, а ты одержимого убить, тьфу ты, сразить сможешь, то упыря совсем уж запросто?
– Наверное, – пожал плечами Стера и вся компания громко захохотала.
– Насмешил, – вытирая слёзы произнёс Жито. – Мы позапрошлой весной с упырём бились. Еле-еле впятером совладали. И то Дредая, вон, зацепило слегка.
– А одержимый другую команду как волк щенков порвал. Да? – сощурился Стера, и волкодавы примолкли вдруг.
– Да мы не над силой одержимого смеёмся, а над твоим бахвальством, – рассудительно сказал Хват, – Одно дело Буеслава в пруду искупать, и другое – в одиночку одержимого сразить! Тут або секрет какой есть, або хвастун ты, парень, хоть и видящий.
Стера вновь пожал плечами, показывая, что, мол, хотите верьте, а хотите – нет.
Но Дредай, которого слова видящего зацепили, всё не унимался:
– Это, выходит, ты и нас пятерых смог бы… сразить?
– Да мы с людьми не сражаемся, – удивился Стера, – Чего мне вас сражать-то?
Жито покряхтел немного и спросил:
– А на кулаках? Со мной? Слабó?
