Я покрепче затянула на запястье истрепавшуюся ленту, размышляя о черных глазах Михала и его твердой как сталь коже.
Наконец корабль замедлил ход и выбросил якорь. Одисса тут же взяла меня за локоть своей холодной рукой.
– Где мы? – спросила я, но она лишь вздохнула и повела меня к палубе.
Горизонт уже посерел, когда мы сошли с трапа. Взору открылась поистине неприглядная картина: скалистый остров посреди моря, темные волны, бьющиеся о каменистый берег. Я вглядывалась в волны, в морскую пену, чтобы не впасть в отчаяние. Чтобы подумать. В ту ночь Эванжелина рассказала нам далеко не все. Ее колыбельная сейчас звучала у меня в голове, но я ее толком не слышала.
Стоял страшный грохот.
Глаза у меня широко распахнулись – вокруг творилась настоящая суматоха.
Моряки сновали по гавани, их взгляды были удивительно ясны. Они отдавали приказы и звали своих близких. Даже тот матрос с колом заключил в крепкие объятия какого-то мальчонку. На душе у меня тут же полегчало – он выжил, не утонул в морской пучине, – но, когда Одисса подтолкнула меня, я снова ощутила ее нечеловеческий холод. И снова в голове раздались слова Эванжелины.
«Первая Вечная пришла в наше королевство из далеких земель. Она жила в тени, насылая на людей свою болезнь. Заражая своей магией».
Хотя бы Михала не было видно.
С трудом сглотнув, я посмотрела на маленькую девочку – та проскользнула тенью среди взрослых и стянула у какого-то моряка наручные часы. Ее кожа и волосы отливали серебром, и у нее…
Я открыла рот от удивления.
У нее были жабры!
– А ну отдай!
Матрос кинулся к девочке, но та, хихикая, проскользнула мимо него и прыгнула в море. Ее сверкающие ноги превратились в плавники, и она, игриво взмахнув ими, нырнула глубоко в воду. С ворчанием моряк бросился за девочкой, но ему на ноги наступил огромный белый волк.
– Проклятые оборотни, – прорычал он, поднимая руки и медленно пятясь. – Проклятые мелузины.
Я изумленно посмотрела на мужчину и перевела взгляд на Одиссу.
– Что это за место такое?
– Да ты настойчивая, а? – Она нетерпеливо подтолкнула меня, когда моряк зашел в захудалый трактир. – Ну ладно. Добро пожалось на L’ile de Requiem, как его метко прозвал Михал, который считает себя шибко умным. Постарайся не привлекать внимания. Местным нравится свежая кровь.
Остров Реквием.
Я внутренне содрогнулась – какое жуткое название. И все же я с удивлением оглянулась на оборотня, на женщину, одним взмахом руки исцелившую ранки на шее моряка. Ведьма. Я изумленно открыла рот. Ведьмы, оборотни и мелузины жили на одном острове. Я о таком месте никогда и не слышала.
Мой отец был виконтом и часто посещал далекие земли, но, разумеется, никогда не позволял нам с Пиппой присоединиться к нему. Я заучила каждую карту в его кабинете – Цезарина, Бельтерры, всего материка – и запомнила все интересные места, все озера и реки.
На востоке от Бельтерры не было ничего, кроме моря.
– Это просто невозможно.
Я озиралась по сторонам, желая увидеть все на этом острове, которого не должно было существовать.
– Я ведь… я изучала географию. У отца в кабинете все стены были завешаны картами. И никогда не…
– Конечно, никогда! Этого места нет ни на картах, ни в книгах. – Хотя Одисса пыталась говорить равнодушно, в ее голосе послышались резкие и напряженные нотки. Она крепко сжимала мне локоть. – Дорогая, если хочешь, можешь быть трудной, вот только глупой быть не надо. И ради всего святого, прекрати ты уже пялиться!
