А невские чайки галдят за окном
на краю отведанного неба голосами
незнающих ночь. Я уже гостиничный,
я теперь не тот. Постоянно-непостоянная
здесь по-прежнему климатология, хотя
мастеровые, скидывая шапки, всё крестятся
на небо в пять утра на дождливых перекрёстках
отмыкаемых веков, творя забытую молитву,
и высота домов на Росси по-старому равна
ширине мостовой, как в идеале готовальном,
а Невский начинается с пустых чертогов
белого царя и нисходит прямо к лавре, где
воззванных зряшные заботы и старанья
преданы заботливо земле. И где он, Сукин
переулок, где Молчаливая и Проходная где?
Трактир для прибывающих с обеденным или
ужинным расположением? Кто, нежа прихоти,
здесь продаёт заморские помады для скорого
ращения волос? Кто поплёвывает в воды
с несводимых мостов ради собственного
удовольствия?.. Я уже гостиничный, я
теперь не тот. «А воспоминания? О,
воспоминания!» И является неумедлительно,
и не спит восемьсот восемнадцатый
под свою отчалившую музыку
роговых хоров на островах.
