Но Лэн уже понесло.
– Кому нужно?! Тебе? Ты убиваешь, когда захочешь и кого захочешь! Ты возомнил себя бессмертным и всесильным? Но нет – ты не бессмертен и не всесилен, что бы про тебя не говорили!
Она остановилась и вперила в него яростный взгляд. Хвост сердито бил её по ногам.
– Рыси из клана Стальной Коготь – они ведь тебя едва не убили, верно? Тебе тогда просто повезло. Пока другие прятались, они напали на тебя сами. И едва не справились. Но рано или поздно кто-нибудь ещё разберётся, и на тебя откроют новую охоту. Хочешь знать, как она будет выглядеть, Алекс?
Алекс вдруг как-то сразу оказался рядом с ней. Фрей инстинктивно дёрнулась от его резкого движения.
Оба они, Алекс и Лэн, замерли к ней боком, прильнув друг к другу, точно влюблённые. Алекс левой рукой обнял Лэн, прижимая её к себе. Правая уткнула ствол пистолета ей под рёбра.
Фрей, старясь подавить панику, опустила вниз руку и нащупала рукоять закреплённого под столешницей оружия.
– Замри, – приказал Алекс. Кажется, он обратился к ним обеим.
Лэн заплакала.
Алекс переместил свою ладонь ей на затылок и сжал на нём мех. Затем наклонился и принялся слизывать её слёзы.
Он словно пил её.
Это выглядело отвратительно. Будто он пил её жизнь, глоток за глотком. Пистолет в руке Алекса водил стволом по животу Лэн, вдавливаясь в него и пачкая смазкой.
Фрей объял ужас. Чёрные розетки леопардовой шерсти покрыли белый мех. Пистолет в руке Алекса пульсировал и напитывался одной ему ведомой субстанцией.
Плотное, с привкусом крови, удушье окутало Фрей горло. Ей хотелось закричать, но у неё так и не получилось вдохнуть.
А розовый язык Алекса всё двигался и двигался, жадно облизывая чужие глаза.
Наконец, он оттолкнул от себя Лэн. И наваждение сразу исчезло.
Пистолет тут же уставился на Фрей, хотя сам Алекс не сместил взгляда ни на миллиметр, продолжая удерживать им Лэн.
– Ты спрашиваешь, почему, Лэн? Я отвечу. Случайность. Мне не было разницы, с кого начинать. Кто-то оказался первым, но я не выбирал специально. Жизнь вашего клана заслуга лишь случайности. Точно такое же везение, в которое ты так любезно ткнула меня носом. А потом, когда настал ваш черед, Фрей со мной договорилась. Как договорилась впоследствии со многими.
Пистолет исчез. Алекс шагнул к Лэн и обнял её. Та стояла неподвижно, как большая кукла. Он прошептал ей что-то на ухо – Фрей не расслышала ни слова – и отпустил.
Лэн, медленно переставляя ноги, вышла из комнаты.
Алекс, задумчиво склонив голову на бок, проводил её глазами, и повернулся к Фрей. Он снова вернул себе прежнее обличье: такое притягательное для многих, и бесстыдно лживое для тех, кто знал его ближе. На расстоянии распоротого когтями живота, например.
Его улыбку, адресованную Фрей, приняли бы за эталон искренности в любой точке Эйоланда.
– Извини. С ней всё будет в порядке. Она сейчас ляжет спать и, когда проснётся, ей станет лучше.
Фрей, стараясь скрыть дрожь, плеснула из бутылки себе в блюдце. Подобные улыбки Алекса на неё давно уже не действовали.
Спирт, обжигая, вскипел и устремился по пищеводу, унимая тревогу и беспокойные пальцы.
– Зачем? – наконец выдавила она.
– Ты про слёзы? Я сам не умею плакать. Когда-то, очень давно – умел. Но позабыл их вкус. Мне захотелось его вспомнить.
На несколько секунд Фрей прикрыла глаза. Было бы здорово не открывать их до завтрашнего утра, подумалось ей.
Но она всё-таки их открыла.
