Услышав такие слова, Алекс чуть не поперхнулся. Он стал кашлять. Отец постучал ему по спине.
– Тебя так обрадовала новость? – улыбнулся он.
– Я в шоке! – застонал сын.
– Ты не хочешь знать имя невесты?
– Нет! Вы в каком веке живете, чтобы меня женить?
– В нынешнем, нынешнем, дорогой. Но ты должен услышать. Сейчас в это самое время в Ташкенте Алишер – ака посадил напротив себя Лялю и говорит те же слова, что и я тебе.
– Папа!!! – чуть не расплакался Алекс.
– Точно также закричала Ляля отцу.
– Мама, останови папу! – взмолился Алекс.
– Только Ляля и точка, – отрезала Любовь Григорьевна.
Алекс вскочил с места.
– Вы что с ума сошли? За шестнадцать лет она у меня в горле сидит, до сих пор не могу откашлянуть.
– Значит, еще думаешь, – успокаивал отец.
– Папа, ответь как мужчина. Ты любишь маму?
– А как же?
– Ты как мужчина, должен знать, что жить с нелюбимой женщиной невозможно.
– Ты не любишь Лялю? – недоумевала мать.
– Мама, это не такая любовь, чтобы жить с ней как с женщиной. Я люблю её как сестру. Вы хотите женить на сестре? И еще хотите иметь четверых внуков? Мне ли вас учить?
– Глупец! – крикнул отец, но, затем, остановившись, продолжил, – Извини. Но ты будешь самым глупым, отказавшись от Ляли. Там в Ташкенте за её руку и сердце очередь стоит.
– Меня это не интересует.
– Ты в последний раз видел её, когда она была еще подростком. Сейчас не узнаешь её. Настоящая принцесса!
– Так важна внешность для совместной жизни?
Олег Петрович понял, что сын правее него оказался. Успокоившись сам, успокоил сына.
– Пожалуйста, сядь и выслушай отца терпеливо. Не перебивай. Вот и пришло время рассказать тебе правду.
Это было во времена СССР. Мы были юнцами. Нам только за мячом бегать, а нас призвали в армию. Я не хочу преуменьшать значимости Балтийского флота и твою службу в морской пехоте. Но Афганистан есть Афганистан. Мне кажется, его ни с чем не сравнишь. Там служба – это настоящая война, не тренировки и не боевые учения в течении года. Это- два года, где боевые учения происходили прямо в бою. Пули, обрезы, ножи, кровь… все по – настоящему. Многих домой отправляли в цинковых гробах.
В Таджикистане мы встретились с Алишером. С первого дня подружились и стояли друг за друга горой.
Границу нарушали, чтобы из Афганистана провести наркоту в Таджикистан, оттуда дальше. Однажды мы поймали нарушителя. Потом случилось так, что я был пойман по-дурацки душманами и брошен в глубокую яму. За меня потребовали того нарушителя с наркотой. Срок дали до утра.
Чего только я не пережил в этой вонючей яме! Один Бог знает. Я понимал, что ребята не шутят. Они из тех, кто не умеет шутить. Только чудо могло спасти меня. И чудо произошло.
Алишер понимал, что нарушив приказ, он заработает трибунал от своих или смерть от душманов. Рискуя своей жизнью, он, переодевшись в местного, ночью подкрался к яме и бросил нож и один конец веревки. Мы оба понимали, что только Бог временно ослепил душманов. Еле освободившись от веревок, которыми завязали меня, я ухватился за конец спасительной веревки и Алишер поднял меня.
Почему я так подробно рассказываю, как мы спаслись, чтоб ты понял, каков человек Алишер-ака.
Мы не помнили, как оказались на нашей границе. Солнце только всходило. Мы укрылись между выступами скал и навзрыд плакали. Плакали, обнявшись, от минувшего страха, опасности, смерти… Я так благодарен Алишеру.
Олег Петрович прервал рассказ и смахнул слезу. Любовь Григорьевна тоже вытирала глаза.
