Алекса убрала волосы с лица, повернулась на бок и неохотно набрала:
«Привет. Не могла говорить».
Общаться настроения не было. Но и просто послать внезапно появившегося из счастливого детства человека не смогла. Слово за слово, через несколько минут она уже ходила по квартире, абсолютно нагая, с телефоном в одной руке и бокалом полусладкого – в другой. Настроение улучшилось, несмотря на укоризненные взгляды пожилой домработницы.
Сашке удалось своими немного наивными шутками и историями из их общего детства сделать так, что она снова улыбалась. Как же ей не хватало этого простого, расслабленного общения, без пафоса, без боязни сказать лишнее.
Но когда Сашка предложил:
«Может, встретимся? Столько лет не виделись», – настроение испортилось.
Алекса подошла к большому окну, чем вызвала недовольный вздох Анны Георгиевны, усердно протиравшей листья монстеры. Но Александра словно не замечала ни наигранно громких вздохов, ни саму женщину. Взгляд ее был направлен в окно, но смотрел в никуда.
Нет, она была не против увидеться, даже рада бы, но… Этим большим «но» был Руслан. Он упорно отсекал все ее прежние связи. А уж тем более мужского пола.
она задумалась. Но не надолго.
«А давай. Не сегодня, конечно. Я тебе напишу, как буду посвободнее. Ок?»
И в другом конце города, сидя на лавочке в рабочей курилке, широко улыбающийся парень с выразительно голубыми глазами ответил:
«Конечно, ок».
Радостный смайлик в конце не мог передать, насколько Сашка был счастлив. Даже просто надежде на встречу.
Окурок уже обжигал пальцы, и Сашка бросил его, правда, мимо урны, потому что не мог оторвать взгляд от телефона.
Но собеседница уже была офлайн. У нее сегодня очередной «выгул» в свет. Нужно подготовиться.
Александра облокотилась на подоконник, подставив уже парившему вовсю летнему солнцу свою спину. И набрала номер.
– Виктория? Мне нужно, чтобы к двум ты была у меня. Нужен make-up на вечер.
– Просите, Александра Владимировна, у меня уже запись…
– Ты не расслышала? – О да! Включать режим суки она уже научилась. – К двум у меня. Или за тобой прислать?
– Нет, – обреченно сдалась визажист, – я сейчас отменю записи.
Алекса нажала на кнопку «сброс» и вновь взяла бокал. На душе было немного гадко. Да, она всегда умела быть немного стервой, показывать дерзкий характер. Еще с детства. Это в свое время и привлекло Руслана. Ее своенравность. Но ведь никто не знал, как ей хотелось порой просто забиться в дальний угол и никого не видеть. Чтобы никто не трогал. Как же в такие моменты хотелось стать той капризной девочкой, которую папа ласково гладил по голове, как бы она ни вредничала.
Бокал был пуст. Алекса подняла его на уровень глаз и сквозь хрустальное стекло стала смотреть вокруг себя.
Все такое чертовски идеальное. Дорогая белоснежная кухня, стулья с золотистой обивкой по краям. Люстра за сколько-то там тысяч долларов. Дорогущая картина над столом, подаренная заезжим депутатом в благодарность за что-то. И она. Дорогая игрушка, которая, как и подобает любимой игрушке, не ломается и открывает рот только тогда, когда это требуется.
Виктория пришла без опозданий. «Еще бы», – мысленно хмыкнула Алекса, открывая дверь.
Сама Виктория выглядела так, будто была хочящей рекламой всех сфер в бьюти-индустрии. Всех и сразу. В боевом раскрасе на лице, с напрочь заперегидроленными волосами, добитыми химией. И «вишенкой» были губы. Старательно накачанные и накрашенные ярко-красной помадой. Зрелище то еще.
