Александр Маргелов: первый космонавт ВДВ - страница 11

По утверждению Александра Маргелова, уже в октябре подготовка к эксперименту была успешно завершена. Были закончены и предварительные испытания, которые осуществлялись в процессе десантирования из разных типов самолётов, причём пробные десантирования проводились в разных географических и климатических условиях. Понятно, что сначала сбрасывали весовые макеты с песком, а также макеты, на которых были установлены датчики перегрузок. 28 октября 1971 г. было принято совместное решение, в котором констатировалось благополучное завершение предварительных испытаний по десантированию БМД-1 с макетами и манекенами. Это совместное решение было утверждено руководством НИИ, ГНИИАКМ, ВТА и, конечно, командующим ВДВ генералом армии В. Ф. Маргеловым.

Теперь настало время осуществить эксперимент со сбросом людей внутри десантной бронетехники. Однако немедленного разрешения министра обороны маршала А. А. Гречко на проведение основного этапа испытаний до конца 1971 г. не последовало.

На протяжении всего 1972 г. разрешение министра обороны о проведении эксперимента также не было получено. Однако за указанное время был осуществлен промежуточный эксперимент по десантированию в комплексе «Кентавр» трёх собак. Испытание прошло успешно. Немецкая овчарка Батя, спаниель Тимка и болонка Булька благополучно приземлились на БМД-1, а затем резво носились по площадке приземления. В ноябре все участники эксперимента убыли в Тульскую дивизию ВДВ в уверенности, что приказ маршала А. А. Гречко вот-вот поступит: «Но вскоре последовал звонок командующего: «Всем вернуться, запрет министра обороны». Нашему разочарованию не было предела, ругали ГКНИИ ВВС за их «трогательную заботу» о нашем здоровье. А Командующий опять отправился к маршалу А. А. Гречко доказывать, что хотя эксперимент несет элемент риска, но риск этот оправдан, т.к. парашютно-платформенная система практически доказала свою высокую надежность в войсках, а главное – достигается значительно более высокая боеготовность войск.

В канун Нового 1973 года окончательное «добро» Министра обороны на проведение эксперимента было все же получено. «Гречко, наконец, не выдержал и согласился… под личную ответственность Командующего ВДВ!» [19, с.30].

Командующий ВДВ определил дату проведения эксперимента – 5 января. Уже в полдень 3 января 1973 г. А. В. Маргелов и Л. Зуев, а также их дублёры и офицеры НТК находились на парашютодроме 106-й ВДД. Здесь же находились офицеры ВДС и Особого отдела дивизии.

Утром 5 января 1973 г. выдалось хмурым и морозным, температура – 20 градусов ниже нуля. Все началось с соблюдения армейского распорядка. После подъема в 6.30 Маргелов и Зуев совершили физзарядку на морозном воздухе и после завтрака предстали перед врачами. Вскоре участники эксперимента, экипированные в зимнюю прыжковую форму и вооруженные, согласно распоряжения командующего ВДВ, пистолетами, ножами, учебными гранатами, были готовы к практическому участию в эксперименте. Маргелов и Зуев заняли места в креслах «Казбек-Д» в БМД-1, которая уже была загружена в десантный лайнер АН-126. Однако разрешение на взлёт самолёта поступило не сразу. Началу испытаний мешали погодные условия; слой облаков нависал над землей всего на высоте 300—400 метров, а десантирование предстояло с высоты 800 метров.

Только после 13 часов метеоусловия стали медленно улучшаться, нижняя кромка облаков поднялась до 650 метров. Генерал армии В. Ф. Маргелов дал приказ на осуществление эксперимента. Около 14 часов лайнер АН-12Б взмыл в небо. Испытания начались. Уже через 20 минут полета члены экипажа БМД-1 стали ощущать холод. Десантники записали на внутренний магнитофон свои ощущения, а затем спели песню… Летчики объявили экипажу БМД-1 сначала пятиминутную, а затем двухминутную готовность. В этот момент у лайнера, летевшего со скоростью 350 км/час открылся грузолюк, или рампа. По команде штурмана в воздушное пространство был выброшен вытяжной парашют, который мгновенно наполнившись воздухом, стал вытаскивать БМД-1 из чрева самолета в небесную бездну. А. В. Маргелов успел констатировать: «Лёня, поехали!» «Машина плавно перевалилась через обрез грузолюка. Как гигантский маятник с центром качания вокруг вытяжного парашюта, машина-„утюг“ сначала завалилась на 135 градусов от горизонтали, затем стала раскачиваться с постепенно уменьшающейся амплитудой колебаний. Но вот раскрылись тормозные, а затем и основные парашюты. Перевернувшись в первый момент вниз головой, офицеры в доли секунды испытали состояние, близкое к невесомости. В этом их убедил невесть откуда взявшийся в машине хлам, особенно ненужной показалась им в этой ситуации довольно приличных размеров гайка, „всплывшая“ прямо между головами. В следующий момент все гулко ухнулось на пол и потом еще некоторое время там перекатывалось, пока машина „изображала“ из себя маятник… И тут последовал резкий, перекатывающий удар. Головы в шлемофонах мгновенно „выбили морзянку“ из заголовников, и все замерло. Навалилась неожиданная тишина, как будто испытатели были одни в мире. Но это продолжалось мгновение – они, не сговариваясь, посмотрели друг на друга и, как бы наперегонки, стали освобождаться от привязных систем… Все шло нормально, в соответствии со сценарием. А когда машина плавно приземлилась и, после срабатывания автоотцепки, купола отсоединились от машины, из люков выскочили члены экипажа и стали отсоединять подвесную систему, быстро работая ножами. Командующий радостно ткнул замкомдива и пропел соответствующий его настроению куплет, легкомысленное содержание которого сводилось к тому, что десантники могут все на свете» [19, с.37].