Крикнув: «ты плохой», он бросил в лицо Даниила жменю песка и вытирая лицо грязными кулачками побежал к маме, врезавшись в неё, обхватил за талию, обнимая, все так же плача. Непонятно нудя о мальчике, который сломал его машинку.
Даниил плюхнулся на землю, уронив куски машинки и прижал ладони к лицу, пальцами надавливая на глаза. Ира подбежала к нему, тут же присев у своего ребенка на корточки и положила ладонь ему между лопаток, обеспокоенно пытаясь заглянуть ему в лицо. Но мальчишка тер и давил на глаза, а слезы катились по лицу, казалось, без его ведома.
– Глаза болят, – всхлипнул мальчик.
– Пошли домой, малыш, – погладив его по плечу, сказала Ира, дрожащим голосом, – мы промоем их водичкой и они не будут болеть.
Даниил кивнул и Ира подняла его на руки, прижимая своего ребенка к груди. В её горле был ком от мысли, что это её вина, что её ребенок теперь плачет. Не скажи она ему, чтобы он подошел к тому мальчишке, позволь она ему делать, что ему нравится, никто не кинул бы в лицо её мальчика песок.
Чувство вины давило на неё грузом, который хотелось разделить с кем-то. Глядя на то, как её сын смешно отплевывается от воды, хихикая и игриво отбивается от её рук её чувство вины становилось лишь сильнее и ей хотелось расцеловать Даниила в щеки, крепко прижав к груди.
Но её беспокойство не проходило, ей нужно было поговорить с кем-то по поводу социализации Даниила. Сказать о своих опасениях из-за того, что, казалось, Даниил слишком сильно отличался от остальных детей. От того, она ждала до позднего вечера, когда Пантелей вернётся с работы. Она смотрела неосмысленным взглядом какой-то фильм, который показывали по телевизору. Ира практически не слышала, о чем говорят герои, сделав звук как можно тише, чтобы не разбудить Даниила, которого уложила спать несколько часов назад.
Пантелей был полицейским от того часто задерживался на работе и Ира смирилась с этим. У них была молчаливая договоренность, что если он не приходит к определенному времени то Ира идет спать, а не дожидается его, пытаясь не уснуть.
Она всегда просыпается на несколько секунд, когда он возвращается и ложиться в их постель, обнимая её сзади. Перед этим, он всегда заходит в комнату Даниила, глядя на спящего сына. Иногда он приглаживает мягкие, темные волосики сына, от чего мальчишка забавно морщится и ворочается, утыкаясь носом в подушку, как будто пытается уйти от прикосновения.
Заскрипела входная дверь и ключи негромко цокнули, когда Пантелей положил их на тумбу. Уже было поздно и он старался не шуметь, полагая, что жена и сын уже спят. От того, когда он увидел Иру на диване, подтянувшую к себе ноги, он на секунду замер удивленный, а после слегка взволновано нахмурился, думая самое худшее.
– Что случилось? – спросил мужчина подходя к девушке.
Она негромко заговорила, рассказывая о своих беспокойствах, что были пронизаны виной из-за сегодняшний случай.
– Послушай, – присев на корточки перед женой и взяв её руки в свои, сказал Пантелей, глядя в её глаза, – с ним все нормально. Он просто очень умный мальчик, потому ему скучно со сверстниками. Он пойдет в школу и все наладится. Он найдет друзей.
– Наверное, ты прав.
***
На переменах было шумно, слишком шумно. Дети бегали по коридорам, играя в догонялки или ещё какие игры, девчонки пищали и кричали, находя это забавным, а мальчишки громко смеялись или переругивались между собой.
