Потом стакан забрали. Он попытался говорить. Тошнота все еще сжимала ему горло, как удавка. И все же он чувствовал, что снова способен произносить звуки. А может быть, и целые слоги.
– Как тебя зовут? – повторил старик.
– Д… – начал Джиллиан.
– А дальше?
– Д-да… пошел ты к черту!
– Кто ты?
– Я твой пленник.
– Это понятно! – Старик тяжело дышал. – Но кто ты такой?
– Ты же меня видишь.
– Когда тебя сюда доставили, я думал, что ты мужчина. Но это не так.
Беспамятство могло вернуться в любой момент, и тогда он забудет этот разговор. Однако похоже было, что этот человек никогда не расспрашивал его прежде – а то он не задавал бы сейчас таких вопросов. Пленник явно вызывал у него любопытство.
– Кто привез меня сюда? – запинаясь, спросил Джиллиан.
Он не старался придать голосу твердость. Пусть собеседник видит, что он слаб и сломлен.
Тот тихо рассмеялся, но смех получился нервным и выдавал неуверенность.
– Ты отказываешься отвечать на мои вопросы и ждешь, что я стану отвечать на твои?
– Я… гермафродит, – покорно ответил Джиллиан.
Пальцы снова заскользили по соскам. Джиллиан чувствовал, что у его мучителя дрожат руки.
– Ты удивительное создание. Невероятное.
Джиллиану было не впервой оказывать такое действие на мужчин; но никогда еще это не происходило помимо его воли. Наверное, его давно убили бы, если бы тюремщик в него не влюбился. Джиллиан притягивал старика так сильно, что тот был не в силах сохранять дистанцию.
– Что именно ты видишь? – спросил Джиллиан.
– Я не понимаю того, что вижу. – В голосе старика слышались страдальческие нотки.
– Это не удивительно.
– Ты дьявол. Демон, посланный мне во искушение. – Руки оторвались от Джиллиана. – Назови свое имя.
– Джиллиан.
– Значит, мне сказали правду.
– Где я?
– Там, где тебя никто не найдет. – Похоже, старик улыбался. – У меня ты в безопасности.
– Значит, ты не собираешься меня убивать?
– Зачем бы я стал это делать?
– Например, затем, что тебе это поручили.
– Нет. – Старик, видимо, задумался на мгновение. – Об этом речи не было.
– Тебе просто велели не выпускать меня отсюда? Молчание. Джиллиан думал уже, что старик ушел, но тут раздалось шарканье по каменному полу.
– Ты останешься у меня, – сказал он. – У нас будет время проникнуть в твои тайны. В твой разум. И разобраться, что ты делаешь с моим.
Горло у Джиллиана горело, голосовые связки отказывались слушаться.
– Ты врач?
– Мне случалось видеть гермафродитов. Капризы природы, ярмарочные диковинки. Но подобного тебе я не видел никогда.
– Чего ты от меня хочешь?
– Все, чего я хочу, у меня уже есть. Ты. – И старик добавил, помедлив: – Ты полностью в моей власти.
Джиллиан молчал.
– Я очищу твой разум, как луковицу. Слой за слоем. Хочу проникнуть в каждое волокно, хочу знать о тебе все. Посмотрим, на что ты годишься. Времени у нас сколько угодно.
Такого всепоглощающего интереса Джиллиану еще ни в ком не случалось пробуждать. Теперь он был уверен, что его собеседник – врач или, во всяком случае, ученый. Кому еще придет в голову ощипывать красивую птичку, чтобы посмотреть, не скрывается ли под перьями еще большая красота?
И все-таки – кому Джиллиан всем этим обязан? Перед ним смутно маячили образы города, где он жил в последнее время. Облупившиеся дворцы, улицы-каналы, стаи голубей и черные гондолы. Венеция.
Туда Джиллиан отправился, расставшись с Новым орденом. Гора Сьерра-де-ла-Вирхен с неприступной крепостью у озера. Меланхолия богини Иннин. И Каризма. Все это он бросил и поселился в Венеции, в заброшенном дворце Ласкари.
