На Рижском взморье в первых числах мая
ещё сезон не начат в полной мере.
Скамейки красят и дома готовят
к приезду отдыхающих гостей.
Пустынен пляж. Гуляющие редки.
И чайки ссорятся из-за подачек
и ловко хлеб хватают на лету.
Песок так плотен, что следов не видно.
И кажется: не оставляем следа
ни в Юрмале, ни просто на Земле…
Медлительна весна в краю прибалтов.
Здесь можно проследить за каждой почкой,
так не спеша она растёт на ветке.
И высажены добрыми руками,
в земле нещедрой тихо созревают
и выпускают слабые ростки
цветы, которые здесь чтут особо.
Поэтому на маленьких клочочках
земли возле домов растёт не зелень,
которой можно торговать пучками,
а нежные цветы: лиловый крокус,
тюльпаны и прекрасные нарциссы,
и даже – чем не чудо! – гиацинты
из заколдованного королевства,
чей аромат их красоте подобен.
А камнеломка собрала дождинки,
и каждая – в особенной оправе
зелёного листа —
и так сверкает,
как драгоценный камень!
Нет, дороже! Как стёклышко в сокровищах ребёнка!
(Кто это помнит, тот меня поймёт.)
На этих улицах и дождь приятен.
Ты видишь, что траве он очень нужен
и что дождём отмыты тротуары
до праздничной особой чистоты.
И дышится легко – и этой влагой,
и бледным, серым морем, и сосною,
которая глядит на нашу башню.
И мы готовы ею любоваться
и в дождь, и в солнце.
В нас душа сосны переселилась —
и в песке увязли,
и в небо устремились всею кроной.
О, этот гордый ствол! Его отдельность
и одиночество среди своих!
Сосновый бор – всегда из одиночек.
Сосны характер – это суверенность,
что так же близко и понятно людям,
удел которых – быть сосной в бору.
О, если б это в нашей власти было!
Моя душа, измученная болью,
переселилась бы в сосну на взморье
и навсегда в песок пустила корни,
и в небо гордо крону подняла,
и видела б: всё в мире неизменно —
и это море, и песок у моря,
а остальное – было и пройдёт
и будет вновь,
пока с природой люди
не нарушают договор старинный…
1985
