– Но кто отдал указание меня не выпускать? – Я оперлась руками на стол и наклонилась к хранителю.
– Спроси вашего декана, если так интересно. Если это не он, значит, распоряжение пришло от самого ректора.
И хранитель снова уткнулся в бумаги, давая понять, что разговор окончен.
Пришлось возвращаться в родной корпус и надеяться, что я застану декана у себя, хотя в выходной он и сам мог оказаться уже за пределами академии.
Толпа у главного выхода постепенно рассасывалась. Я посмотрела в сторону ограды, но ни Лайлы, ни Нейтана с компанией там уже не оказалось. Стояли лишь пара студентов, ожидающих, когда их товарищи к ним присоединятся.
Наш корпус стоял отдельно от главного. Причем на таком расстоянии, что между ним и главным без проблем вместилась широкая оранжерея. Ее можно было либо обойти, но для этого пришлось бы сделать крюк, либо пройти насквозь, что, в свою очередь, не одобрялось мисс Нэткинс, смотрительницей оранжереи. Каждый раз, когда кто-то из студентов пытался срезать путь через влажное, полное всевозможных трав помещение, она ворчала, что мы разрушаем хрупкую экосистему. Но в этот раз внутри было пусто, а я очень торопилась, так что, втиснувшись в узкую щель двери, чтобы не впускать внутрь холодный воздух, я побежала по широкому деревянному настилу к противоположному выходу.
Краем глаза увидела в стороне ярко-красное пятно и остановилась. Не может быть!
Вивус кордис зацвел! Я резко остановилась и стала пробираться мимо широких ящиков с растениями прямиком к редчайшему цветку, чье название переводилось как “живое сердце”. Кордис цвел так редко, что не каждому студенту доводилось своими глазами увидеть это чудо. Так что, как бы я ни торопилась к декану, я просто не могла не остановиться.
Широкие зеленые листья кордиса выглядели довольно непритязательно, пока самые верхние листочки не начинали вытягиваться кверху и изменять цвет сперва на бурый, а потом на ярко-алый, отчего на вершине цветка будто появлялось сердце. Внутри этого сердца образовывалась пыльца, которая в алхимии ценилась едва ли не больше эус стеллы.
Я осторожно подошла к огороженной клумбе, на которой красовались несколько кордисов, и аккуратно наклонилась над красным цветком. Я не была уверена, что мне еще хоть раз посчастливится увидеть это чудо своими глазами, так что не хотела упускать свой шанс. Ведь как только мисс Нэткинс узнает, что кордис зацвел, она устроит тут круглосуточную охрану, чтобы такие любопытные, как я, не подобрались к цветку.
Кончиком пальца я легко дотронулась до красных лепестков, с замиранием сердца ощущая упругую бархатную текстуру. Потом склонилась еще ниже и глубоко вдохнула дурманяще-сладкий запах, напомнивший мне о вишневых леденцах и летнем зное. Улыбаясь тому, что я, наверное, первая со своего курса смогла узнать аромат кордиса, который никто так толком и не смог описать, так как все сведения о нем противоречили друг другу, я выпрямилась и схватилась за край деревянной кадки, чувствуя, как голова начинает кружиться, а перед глазами все плывет. Боясь, что сейчас упаду прямо на редкий цветок, я попыталась отойти назад, но стала заваливаться в сторону. А потом позади раздались быстрые шаги, и я упала прямиком в чьи-то крепкие руки.
