Трепетавший у Алианы на языке резкий ответ растворился в липком и кислом запахе несъедобных оладий.
– Ты? – презрительно бросила мачеха. – Это ты-то работала? Ха, наверняка мастер Лео расскажет, что ты снова якшалась с его негодным, тупоумным помощником.
Алиана привыкла к выволочкам, привыкла слышать, что никогда из нее не выйдет проку. Но Исао… Это уж слишком.
– Вовсе Исао не негодный! Он станет пекарем, прославится на всю страну, он…
Мачеха вытащила из кармана фартука гроссбух и угольный карандашик.
– Да что ты говоришь? – Она облизала палец – грязный, с отвращением заметила Алиана, – и стала листать страницы. – За пререкания два медяка к долгу, не так ли?
У Алианы упало сердце. За ней уже числился долг на тридцать золотых. Эти деньги ей всю жизнь придется отрабатывать в гостинице. А она не хочет. В безрадостной жизни ее спасали только мечты: в них она путешествовала к морю Констанции, целый день бродила по продуваемым ветрами улицам столицы… А главное, она мечтала учиться в Королевской академии. И на Бал селян ее не пустят без дозволения мачехи.
Она проглотила гордость.
– Я только сниму сапоги и сейчас же на кухню. – Она покопалась в мешке и достала пакет с орехами для Рейцо. – Вот, как ты просил.
– Наконец-то! – немного смягчившись, буркнул брат.
Но мачеха только прищурилась, не убирая занесенного над страницей уголька.
– И?..
Алиана низко поклонилась и глухо выговорила:
– И я очень извиняюсь за опоздание, матушка.
Та фыркнула:
– Помни свое место, девочка!
У Алианы горло жгло от просившихся наружу колкостей, но она их проглотила.
«Мечты, мечты, помни о своих мечтах!» – сказала она себе.
Она не поднимала головы, пока мачеха с Рейцо не убрались на кухню. Рейна бросилась за ними:
– Мам, погоди! Ты обещала, что мне больше не будет плохо от твоих кушаний.
Разогнувшись, Алиана глубоко вздохнула и с тоской оглянулась на лестницу. С подарком бабушке Мари придется подождать. Она стянула сапоги, припрятала кулек с печеньем за грудой пыльных корзин и побежала на кухню.
* * *
Мачеха не успокоилась на том, что Алиана спасла ее капустные оладьи. Только обслужив засидевшихся посетителей, протерев столы, вычистив курятник и отмыв тарелки, прежде слив с них ядовитую подливу, Алиана разделалась с поручениями, которые дала ей мачеха, перед тем как отправиться в ванную.
Вытирая мойку, Алиана с тяжелым сердцем взглянула в окно. Ломтик луны уже опускался к горизонту. Поздно, далеко за полночь, – стало быть, бабушка Мари, наверное, уснула.
Она все же наполнила кувшин любимым старушкой обжаренным зеленым чаем и выбежала в прихожую. Зайти к бабушке раньше она не успела, только оставила под дверью поднос с ужином. Может быть, бабушка Мари еще клюет носом над вышивкой и Алиана успеет пожелать ей счастья в день рождения.
У выхода Алиана пошарила за корзинами, чтобы достать печенье. Когда она оттолкнула в сторону плетенные из соломы кругляши, в воздух взлетела пыль. Мачеха купила корзины в лавке со скидкой и надписала цену повыше в расчете продать гостям. Она верила, что однажды залучит к себе богатого покупателя, но корзины больше года пролежали здесь, никому не нужные.
Пальцы Алианы нащупали пустое место. На нее мигом навалилась усталость после целого дня и вечера за работой. Может, она затолкала кулек дальше, чем помнилось? Сердце часто-часто стучало, пока она растаскивала корзины, чтобы найти…
