– Тараканова? – выпучил глаза парень. – Но я говорю про Арину Виолову…
Вот тут мне стало понятно, что следует вмешаться в беседу – уж слишком бледным стало лицо друга. Некоторые люди от гнева краснеют, а у Ивана – другая кожная реакция.
– Да-да, – кивнула я, – я Арина Виолова, но это авторский псевдоним. В паспорте у меня стоит «Виола Тараканова».
– А, понял! – воскликнул юноша. – Просто раньше видел вас только на снимках, а их постоянно фотошопят. В жизни вы другая, намного старше и выглядите проще!
Зарецкий тихо кашлянул и процедил:
– Вадим, мы ждем ваш доклад по теме совещания.
Юноша открыл ноутбук и заговорил. Минут через десять меня охватило горькое уныние. Оказывается, мои книги никому не нужны! Продажи обвалились в ноль!
– Почему Милада Смолякова скачет впереди всех на лихом коне? – сверкая глазами, вещал Вадим. – Скажу в нашем узком кругу правду! Пишет тетка дерьмовые истории, но она трудолюбива, словно раб на плантации. Небось не спит, не ест, только строчит безостановочно. А читатель к ее фигне привык, романы Смоляковой – эдакая жвачка для глаз. Вот и весь секрет! Милада – графоманка с атомной батарейкой!
Мне стало обидно за любимую писательницу.
– У Смоляковой хорошие книги, читаю их с удовольствием.
– А, – махнул рукой парень, – свояк свояка видит и на табуретке! Вы с ней похожи по стилю письма! Та же лабудень, только вы лентяйка!
У меня пропал дар речи. Лабудень? Лентяйка?! Да, я работаю медленно, но не из-за лени! Написание детективов – мое хобби, я работаю в агентстве мужа. Свояк свояка видит и на табуретке? Русская пословица звучит иначе: свояк свояка видит издалека. И если мои тексты, по мнению парня, похожи на труды Смоляковой, то, значит, мои книги – тоже жвачка для глаз? Если честно, то мне очень хочется обладать талантом Милады. Попросите ее написать детектив, где главные героини – две столовые ложки, – и получите захватывающую криминальную историю. Я так не умею.
Похоже, сейчас мне сообщат, что «Элефант» более не нуждается в моих рукописях и что мне, писаке, пора на помойку…
– Забудем про Арину! – вскрикнул Вадим.
К моим глазам подступили слезы. Держись, Вилка, не вздумай сейчас зарыдать!
– Здравствуй, Вила Таран! – договорил пиарщик.
Ну хватит! Я медленно встала.
– Иван Николаевич, мне пора на работу. Все поняла. Больше свои рукописи приносить не буду.
Потом повернулась и, держа спину прямо, старательно изображая олимпийское спокойствие, вышла в коридор и даже улыбнулась секретарше Лене. Но потом поняла, что слезы сейчас хлынут потоком, и бросилась в туалет, где разрыдалась, стоя у раковины.
Каждому литератору невыносимо обидно, если издательство прекращает работу с ним. Но сейчас не советские времена, когда балом руководил узкий круг тех, кто выпускает книги. Сейчас эра интернета! Противный Вадим может сколько угодно насмехаться над моими произведениями, но у меня есть свои читатели. Значит, отправлюсь в сеть. На многих сайтах есть позиция «Самиздат», там бесплатно публикуют рукописи. Да, следует соблюдать некие правила, не пропагандировать насилие и порнографию, но я такое и не пишу. Если мои книги начнут скачивать, стану получать денежки, пусть небольшие, но все равно очень приятные. Кстати, «Элефант» меня астрономическими гонорарами не балует, у меня скромные заработки. Но я работаю детективом, имею хороший оклад. И живет наша семья на деньги Степана!
