– Я большой начальник и делаю всё, что хочу... Как тебе?
Я явно ему мешаю, потому что снова ему кто-то звонит.
– Сейчас, одну секунду, – и Дима одними губами прошептал мне: – Не уходи.
– Я мешаю, – также тихо сказала я и указала пальцем на дверь. – Я уйду...
– Нет, сядь, сядь, – кивнул на кресло Дима и переключился на телефонный звонок.
Я села напротив него и стала рассматривать предметы на его рабочем месте. И мой взгляд зацепился за наше семейное фото, сделанное во время отдыха на побережье. Мы были на нём такие беззаботные и счастливые, без тараканов в голове и различных предрассудков. Либо он ценит это, либо это дежурное фото семьи, какое есть практически у каждого на работе.
Затем я обратила внимание на самого Диму – он злился, был в полном негодовании и возмущении. Дома я его таким видела редко. И вообще я заметила, что с годами он научился справляться со своими эмоциями, овладел ими, стал по-взрослому контролировать их. Но сейчас... Сейчас он вертел в пальцах карандаш, а затем резко стукнул им по столу, сломав грифель.
Я подскочила. Кровь прилила к голове, и мне стало не по себе. Я слышала его гневную речь:
– Знаешь, когда я о чём-то прошу, я хочу, чтобы это было выполнено!.. Не сомневаюсь!.. – затем он бросил трубку и откинулся на спинку кресла. – К чёрту всех!
Я подумала, что лучше мне смотать удочки и свалить подобру-поздорову, но вдруг он изменил свой яростный тон на благозвучный и даже ласковый:
– Ну? Чем займёшься?
– Выставкой, – коротко ответила я.
– Да? И кто на этот раз? – он встал из-за стола и подошёл ко мне, но я всё равно какое-то напряжение и теперь даже недоверие (или я себя накручиваю?).
– Всё те же кандидаты, – уклончиво бросила я.
– Кто? – повторил он.
– Андрей Михайлов.
– Андрей? Сомневаюсь, что от Андрея можно ожидать чего-то грандиозного.
– Скажи мне...
– Что? – я напряглась.
– Как тебе мой вид? Скажи, мне идет? – Дима бывает просто непредсказуем, от него не знаешь, чего ожидать в тот или иной момент.
Вот сейчас он, например, зол, а в следующие пять минут может подойти и как ни в чём не бывало спросить о какой-нибудь ерунде.
– Да, – кивнула я, хотя, честно говоря, соврала, и торопливо схватила свою сумочку. – До вечера. У меня дела.
Он успел обнять меня, крепко прижав к себе. Я ответила ему, а на душе заскребли когтями кошки.
Что со мной происходит? Я не знаю... Просто не понимаю.
Вечером я мыла на кухне посуду и с каменным лицом размышляла о том, что страсть между мной и Димой утихает, и как раз в этот момент на горизонте появился этот настоящий мачо и красавец по имени Герман. Он неимоверно сексуален, от него невозможно оторвать глаз. С ужасом и одновременно с трепещущими бабочками в животе я вдруг поняла, что влюбилась в него с первого взгляда, и между нами уже вспыхивает вулкан страстей. Этого нельзя было не почувствовать: то, как он держал меня за руку, то, как он шутил, то, как он снимал с меня жакет, варил кофе, показывал вид на город...
Я испытываю неописуемый восторг от новых страстных отношений, которые могут возникнуть между мной и Германом. Это как запретный плод, который так сладок, что хочется его попробовать, но боишься, что когда-нибудь десерт закончится и начнётся разочарование.
Я столько лет не испытывала ничего подобного, что у меня кружится голова от переполняющих меня чувств и эмоций. Кажется, что я скоро сойду с ума – держать в себе их нельзя, передозировка опасна нервным срывом, депрессией и ненавистью к себе за то, что упустила свой шанс... попробовать в жизни всё.
