Кажется, мы проходим просто огромные расстояния, пробираясь через леса и открытые просторы. От невероятного холода у меня сильно начинают стучать зубы, и я до хруста в плечах обнимаю себя руками, чтобы просто не окоченеть.
Но хуже всего не это. Все это время я иду босая, из-за чего то и дело наступаю на острые шипы растений или камни, что причиняет мне просто невероятную боль и жжение. Кажется, я уже очень сильно поранила ноги, но никого это не волнует. Благо от жуткого холода я уже практически не чувствую собственных ступней, и это действует на меня как местная анестезия.
Осмотревшись по сторонам, я постепенно понимаю, что только у меня здесь нет обуви. У остальных рабов имеется что-то подобное на ступнях, либо же они просто обмотаны тряпками и закреплены тонким подобием шнурков.
Совсем рядом со мной идут еще три молодые женщины. Кажется, они такие же рабыни, как и я. Мы не говорим с ними, однако одного только взгляда на них мне достаточно, чтобы понять, что они тут точно не по доброй воле.
В какой-то момент одна из женщин прекращает идти и просто падает на колени. Ее крик настолько вымученный и громкий, что тут же привлекает всеобщее внимание.
— Хватит! Я не могу идти больше. Не могу!
Из-за этой бедной женщины тут же замедляется шаг, и все оборачиваются на нее. Я понимаю, что нужно идти дальше, иначе мы привлечем к себе слишком много ненужных глаз.
— Вставай. Ну же, нельзя останавливаться.
Я подбегаю к ней и помогаю подняться, практически таща женщину из последних сил на своем плече, но она, точно сломанная кукла, отталкивает меня и падает на колени.
— Нет! Пожалуйста, дайте мне отдохнуть. Я не хочу больше идти.
— Милая, вставай. Я умоляю тебя. Поднимайся.
Пытаюсь хоть как-то растормошить ее, но женщина лишь на бок поворачивается. Она настолько устала, что даже не реагирует больше на меня.
С ужасом слышу издалека крики, где-то в свите, и вскоре вижу черную огромную лошадь. В груди холодеет, когда я понимаю, что это тот самый страшный воин. И сейчас он скачет прямо к нам.
— Что здесь происходит?
Мужчина быстро окидывает нас строгим взглядом, от которого мне тут же хочется закрыться непроницаемой стеной. Он крепко сжимает поводья лошади своими руками мощными, покрытыми татуировками, и я уже представляю, как этими самыми руками он убивает. Безжалостно и разъяренно, как дикий зверь. Невольно назад отступаю. Подальше от него. Этот мужчина вызывает во мне какой-то запредельно дикий страх, который я никак не могу контролировать.
— Она устала. Пожалуйста, дайте ей пять минут передохнуть.
Не узнаю свой голос. Едва слышу его. Он становится тихим перед этим великаном, словно попадая в его тиски.
— У нас нет времени. Вставай, рабыня, если хочешь жить, – воин призывает эту женщину, но она лишь головой качает:
— Не могу больше. Хватит.
Бедная, уже едва шевелится от усталости, смея игнорировать его приказ, отчего почему-то остальные рабы склоняют головы и отворачиваются.
Я не понимаю, что происходит, но проходит всего миг, после которого я истошно вскрикиваю, видя, как Алихан спускается с лошади, хватает эту несчастную и одним махом ломает ей шею. Он делает это так быстро и легко, будто перебивает простую тростинку, словно делает это каждый день.
Воин бросает тело девушки ступающим с ним рядом огромным псам, которые тут же набрасываются на нее, разрывая уже бездыханное тело в клочья в считаные секунды.
