Вдоль ленты так же располагаются мелкие цветы и завитки, а вот вторую ногу украшают лишь несколько элементов, создавая впечатление задравшейся юбки.
– А теперь главное! – в голосе мужчины слышится улыбка и две ленты тянутся от «корсажа» спереди, ныряют между ног, проходят по паховым складкам и выпуклостям ягодиц, а затем крепятся на спине. – Готово!
Мужчина отступает в темноту, щелкает тумблером и по краям подставки загораются яркие прожекторы, превращающие живую женщину в искусно сделанную статую из черного шелка и слоновой кости. Комнату наполняют звуки музыки, подставка медленно кружится, давая мастеру полюбоваться своим творением.
Через несколько минут, когда ожидание и томление уже просто висят в воздухе, он делает шаг вперед, подхватывает девушку на руки, несет в другой угол, к расправленной кровати. Небрежно укладывает в подушки, любуется мерцающей в полумраке кожей, жадно прикусывает плечо и переворачивает на живот. Свернутая подушка приподнимает тело, помогая ему удержаться в коленно-локтевой позе, а мужские руки уже скользят, перебирая то гладкий скотч, то бархатистую кожу, и, наконец, успокаиваются, крепко сжимая упругие округлости.
Девушка возбужденно прогибается, отдаваясь каждому движению, старается потереться грудью о постель и жалобно хнычет, когда это действие не приносит желанного результата, а тело расцветает болью от врезающихся в кожу жестких полос скотча.
В мужских руках появляется тюбик блестящей смазки. О, его Галатея достойна сверкать серебром, таким же холодным, как его глаза сегодня утром! Выдавив немного на пальцы, мужчина не торопится, ждет пока прохладный гель согреется, и пальцы мягко скользнут к желанному отверстию, начиная бережный танец. Сначала совсем чуть-чуть, лишь намекая, заставляя сжиматься упругое кольцо мышц, потом глубже, так, чтобы по телу разбежались мелкие мурашки предвкушения, а потом отвлечь легким укусом и углубить проникновение, обвести поддавшиеся мышцы, смазывая и растягивая…
Сладостная пытка затянулась, и девушка начала подаваться назад, насаживаясь на мужские пальцы, желая скорейшего освобождения, и тут же получила звонкий шлепок:
– Перррвое предупреждение, – голос мужчины стал еще ниже от сдерживаемых эмоций.
Вздрогнув, девушка замерла, и тогда один палец скользнул ниже, погладил горячие и влажные от желания складочки, нырнул в глубину, вызывая еще большее томление и необходимость заполнить пустоту. Несколько мерных движений, и большой палец описывает круг, и снова толчки и касание.
– Хочешь? – горячая щека прижалась к ягодице, вторая рука скользнула по закованной скотчем груди.
– Хочу! – живая скульптура выгнулась, забывая о боли, страстно умоляя о разрядке, и едва не заплакала, услышав сзади шелест пакетика и шорох молнии.
Первый толчок она встретила протяжным стоном, второй всхлипом, а третий едва не отправил ее на небеса, но мужчина потянул назад растрепавшийся пучок:
– Рррано! Жди! – и больно куснул за шею, переключая внимание.
Потерявшись в ощущениях, девушка снова прогнулась, прижалась к мужчине, желая вернуть то ослепительное ощущение, которое она почти поймала, и с новой остротой почувствовала навалившееся сзади тела, шлепки кожа по коже, натянутые полоски скотча, врезающиеся в самые чувствительные места и быстро подступающую «маленькую смерть», поднимающуюся из той крохотной точки, которую отыскали мужские пальцы.
