– Грешно смеяться над больными людьми, где взять-то? В десять всё закрыто.
Но Борька, как человек, работающий в этом районе, знал ходы. Тут уж не до провожаний, дело намечалось сурьёзное, а у меня появился повод, и я с легким сердцем вернул Натусе номерочек, она обиделась, а я стал свободен от утомительных для меня бесед. С Борькиными ходами не срослось, он повёл нас в стекляшку в Булонский лес (так у нас в институте называли Лефортовский парк), а там такая тьма народа – мама не горюй, развернулись и пошли по дорожке к выходу. Идём в грусти, а навстречу милиционер – молодой парень, я так, по приколу, возьми и спроси у него:
– Не подскажете, где сейчас можно вина купить?
По тем временам задать такой вопрос менту – это такая лёгкая провокация, и я ожидал наезда или какой-то резкой реакции, но парень спокойно и вежливо ответил:
– Прямо до выхода, потом на трамвай и до конечной остановки, а там дежурный гастроном, работает до одиннадцати. Но поторопитесь, времени немного осталось.
Ещё раз убедился: не суди облыжно о человеке до общения – были люди в советской милиции, кроме дяди Коли, нашего участкового. Поблагодарив его на бегу, мы помчались к выходу, нам повезло – успели минут за десять до закрытия. Взяли на пятерых три бутылки сухого вина, выпили в какой-то беседке, постояли, потрепались, бутылки забрали с собой – по дороге выкинули в урну. На душе потеплело.
Ибо сказано: вино выпитое увеличивает то многое, что связывает нас с друзьями.
***
У меня обнаружилось полное отсутствие знаний по химии, точнее, не обнаружилось никаких знаний, но, по счастью, у Милки была тётка, работающая преподавателем химии в школе, которая стала заниматься со мной по выходным.
Похожие проблемы возникли у меня и по английскому, но решение этой проблемы я нашёл сам – совершенно случайно встретил нашу преподавательницу английского у выхода из метро и проследовал с ней до института. По странному везению это стало происходить почти каждый раз перед занятиями – бывает же такое.
Была она девушкой лет двадцати четырёх, не больше, явно незамужней – традиционное колечко на безымянном пальце правой руки отсутствовало, весёлая разговорчивая щебетунья, знаки моего внимания принимала, как мне казалось, даже с удовольствием. Не помню точно, был ли у нас экзамен по окончании первого семестра, скорее это был зачёт с оценкой, но помню, что мои бдения у выхода метро и бережная доставка нашего дорогого препода в пенаты были оценены в четыре балла, что явилось для меня большой неожиданностью – мне б хватило и трёхи. Очень был я раздосадован перед первым занятием второго семестра по английскому, когда увидел в дверях нашей аудитории англичанку лет шестидесяти – за трёху пришлось попахать.
***
Власть советская, надо отдать ей должное по этой части, поощряла обучение во всех его видах – студенты вузов получали стипендии, при условии что студент успевает, в нашем институте стипендия на младших курсах дневного отделения составляла сорок рублей, предоставлялись общежития. Не забывали и вечерников, на время экзаменационных сессий нам предоставляли оплачиваемые отпуска, небольшие, где-то около недели, но с учётом примыкающих до и после выходных мы всегда укладывались – экзаменов в сессию больше пяти у нас не было.
Дома меня ждала новость – Людуся затяжелела. Известие это я воспринял индифферентно, да, понял, что летом у нас родится ребёнок, так и что? Будет так будет. Мыслей о том, что надо прервать беременность, подождать, не возникло ни у меня, ни у Людмилы.
