– А я где буду сидеть?
– А зачем тебе сидеть? Будешь приходить, сдавать материал раз в неделю – и все. Ну, если тебе очень хочется, сядешь в нашей комнате, у нас есть так называемый «дежурный стол».
В этот момент двери лифта прямо напротив кабинета редактора раскрылись, и из них вышел сутулый молодой мужчина в очках, с большим «дипломатом» в руке. «В таком очень удобно носить коньяк или шампанское», – сразу подумал я. Мужчина носил очки на переносице, и для того, чтобы смотреть прямо перед собой, вынужден был постоянно задирать голову, раскрывая при этом рот. Это в совокупности с его сутулой фигурой производило такое впечатление, что этот человек всю свою сознательную жизнь проработал носильщиком в горах и, попав на равнину без поклажи, испытывал трудности с адаптацией.
Мужчина подошел к нам и поздоровался.
– Здравствуй, Леонид, – произнес он картаво-булькающе.
– Здорово, Евгеша, – ответил Борисов, сидя на подоконнике и болтая ногами.
– Скажи, пожалуйста, Гармошкин у себя?
– У себя дома. Обедают-с…
– Когда ожидаются?
– С минуты на минуту. А у тебя что – дело к нему? Должен тебя предупредить, что мы первыми к нему.
– Надеюсь, за вами занимать можно? – посмотрел на нас уже поверх очков лукавым взглядом человек, которого Седой ласково назвал Евгешей.
– Можно, мы ненадолго… А ты что от него хочешь-то?
– Мне необходимо с ним поговорить об одном проекте.
– А-а! – оживился Седой. – Как же, слышали… Это та самая веселая газетка «Эпитафия», испещренная списками самых свежих покойников нашего города и сопроводительной информацией о самом процессе перехода в мир иной?
– А откуда ты знаешь? – снова задрал голову собеседник Седого.
– Как откуда?! Ты уже четыре газеты обошел с этим проектом, пока к нам не зашел! Об этом проекте уже полгорода говорит…
– Да, действительно, идея хорошая, – согласился Евгений. – Создать газету и публиковать информацию, с помощью которой человек мог бы более грамотно подготовиться к своему уходу из этого мира…
– Я понял тебя, понял, – оборвал его Седой. – Газета для неугомонных оптимистов, для тех, у кого оптимизм как повышенное артериальное давление. Почитал с утра газетку от корки до корки и привел свое здоровье в норму… Я вообще, наблюдая за теми газетами, которые ты издал, а после этого благополучно пропил, пришел к выводу, что по ним можно проследить весь твой жизненный путь. Сначала была газета для детей, называвшаяся «Недоросль», где ты советовал детишкам, как им лучше провести время вне школы… Бедные учителя и родители еще терпели, когда ты публиковал конструкции новых рогаток и арбалетов, но зароптали, когда ты стал публиковать статьи по сексуальному воспитанию. Апофеозом же послужил рецепт изготовления бомбы, которую ты почему-то назвал петардой… Смышленые недоросли, взорвав пару стульев под задами своих любимых учительниц, поставили таким образом крест на твоей газете, которую после взрывов тут же прикрыли.
– Что касается курса сексуального воспитания, то ведь родители роптали, потому что сами многое для себя открыли, прочитав эти публикации, – возразил Чуев. – А насчет бомбы, так это сволочь Алешечкин подложил мне подлянку. Я-то ведь не пиротехник, а для него что бомба, что петарда – все едино…
– Конечно, – с ехидцей произнес Седой. – Для твоего выдающегося ответственного секретаря детской газеты Алешечкина, имевшего три судимости за изнасилование, действительно все едино…
