Умственные потуги не прошли даром: Чудика осенила блестящая мысль.
– Тебе нужно найти здесь работу, – шепнул он школьнице.
От внезапного заявления Катя всплеснула руками.
–Ну, ты даешь! Как же я найду здесь работу! Да еще и за пять минут!
– Пока не знаю, – пожал плечами Гриша, – но я что-нибудь придумаю.
Чудик! Что еще сказать!
Пристань накрыла большая тень. К острову подплыла белая яхта, превосходившая размерами все пришвартованные рядом судна. На палубу вышел высокий немолодой мужчина в костюме из темно-зеленого сукна и в черных лаковых сапогах. Человек перегнулся через перила, окружавшие верхний этаж яхты, и обратился к мальчику-лодочнику.
– Hei, Reinhardt. Grotius ei näy täällä? En löydä sitä3.
– Valitettavasti ei, sir, Maskovichy. Tiedätkö, olen jo pitkään hän ei palvella4, – ответил мальчик, отвязывая лодку от подпорки моста.
– Kyllä, kyllä, tietenkin muistan, – пробормотал Машковичус, на его лице отразилась тревога, -Oletko menossa jonnekin?5– тут спросил человек, стараясь скрыть свое беспокойство.
В этот момент школьница, студент и пенсионер ступили на пристань.
–Pöllö pyydettiin toimittamaan tyttö mountain lakes6, – мальчик кивнул в сторону приближающейся троицы.
Машковичус повернул голову. Рассеянность и тревожная задумчивость вдруг исчезли с его лица. Он уставился на Гришу.
– Молодой человек, – Машковичус заговорил по-русски, – мы случайно не встречались раньше? Уж больно мне знакомо ваше лицо.
– Нет, – крикнул с пристани Гриша, – мы в Аркаиме впервые.
Пожилой мужчина внимательнее присмотрелся к юноше. Белое, усыпанное веснушками, лицо с курносым носом и голубыми глазами, торчащие из-под фуражки козырьком назад рыжие волосы, худая фигура с длинными руками и ногами – все было до жути знакомо. И жест! Левая рука мальчишки легонько подрагивала, и кисть описывала в воздухе маленький полукруг. Машковичуса не покидало чувство, что он уже видел это движение раньше.
«Наверное, мой рассудок затуманился, – Машковичус мотнул головой, отгоняя назойливое дежавю, – ведь юноша ясно дал понять, что прибыл сюда в первый раз. Может, я спутал его с кем-то? Да, да, точно! Но жест! И фуражка козырьком назад! Зачем они её так носят…»
– Мы пытаемся найти здесь работу, – продолжал вещать с пристани Гриша, – я вижу, вы в штатской форме – значит, человек на службе. Не откажете ли нам в любезности помочь?! Мы были бы несказанно благодарны хотя бы за совет, где можно пристроиться!
– Таким людям, как вы, всюду можно найти применение, – ответил Машковичус. Теперь его лицо исказилось новой задумчивостью, отличимой от предыдущей. То размышление было вялым и томительным, словно мысль уже обдумывалась сотню раз, и настолько опостылела, что на сто первый раз её из необходимости обдумывали, но медленно и неохотно. Новое раздумье оказалось стремительным мучительным и дерзким. Оно открывало сознанию раннее неизведанные, поражающие детали, от которых нутро невольно содрогалось. Оно, словно ураган, раздувало внутри пожар.
–Согласен, – кивнул Гриша, – а вот моей приятельнице найти работу не так-то просто.
Чудик круто развернулся, схватил Катю за плечи и вывел вперед.
– Она у меня еще маленькая, и ей вряд ли доверят тяжелую или важную работу.
– Найти работу для вашей подруги и вправду непросто, – ответил Машковичус, – а впрочем, мне нужна в дом служанка. Я могу взять её к себе.
Катя ошарашенно похлопала глазами. Вот ведь чудик! У него получилось!
