Школьница и губернатор наконец-то добрались до ствола. Он издали-то казался громадным, а вблизи так вообще представлялся необъятным. Настоящий шедевр природного искусства. Большие длинные ветви, размерами превосходящие земные березы и тополя, сплетались в изящные террасы и беседки, трещины в толстой темной коре превратились в окна, а гигантские трутовики – в просторные балконы.
Тяжелая расписная дверь, орнаментом для которой служили причудливые изгибы древесной борозды, с треском отворилась.
Катя закричала от ужаса и отвращения и кинулась за спину Роману Олеговичу.
На пороге появился огромным, метра два высотой… жук. Сияющие надкрылья и брюшко казались стальными и отливали разными цветами – от кроваво-красного до темно-синего и бронзово-лилового. Тоненькие усики на маленькой по сравнению с телом квадратной голове, оканчивающиеся глазками-бусинками, озадаченно зашевелились. Жук посмотрел по сторонам, пытаясь понять, от чего так пронзительно кричит маленькая гостья.
–Отчего ты так раскричалась? – испугался губернатор. – Никогда швейцара не видела?
–Такого – нет! – из-за спины выпалила Катя.
–Donatas, ši mano nauja, kurie, – Машковичюс по-литовски обратился к жуку. – Ji tik neseniai atvyko į mūsų pasaulį, todėl visi, kas mums atrodo reikalais visiškai tradiciniais, neįprastai. Bet tu nesijaudink, jis visai ne mano tave baisus arba, dar blogiau, negražus. Aš aukoju atsiprašė už jos elgesį, ir siūlau tau parodyti, koks pirmas įspūdis būna už7.
Жук кивнул головой. Фасеточные глаза хитро сощурились, как у ребенка, который задумал новую проказу. Донатас стал изменятся. Лапы- клешни втягивались обратно в тело, широкая спина с панцирями-надкрыльями стала уменьшаться. Мгновение – и перед девочкой стоял юноша в зеленых доспехах приятной наружности. Разве что большие непонятного цвета глаза были слегка выпучены.
Проказа удалась: ошарашенная Катя была совсем сбита с толку. Рассыпающиеся песком ниндзя, говорящие птицы, зеркала – озера, гигантские деревья, люди-жуки-швейцары – неужели все это произошло с ней, да еще и за один день!
До сих пор ей нравился этот красочный сон. Она с восхищением наблюдала за бескрайним синим океаном, туманными утесами и поросшими пышной цветастой растительностью островами. Но сейчас её сознание порождало все более абсурдные образы, от которых становилось не по себе.
«Так бывает от пересыпа, – мелькнуло в голове, – волшебные сны становятся все глупее и в конце концов превращаются в кошмары. Надо просыпаться».
Школьница зажмурилась, ущипнула левую руку и медленно открыла глаза. Донатас приосанился и хвастливо вскинул подбородок, мол, смотри, как я умею, не ожидала, так?
– Улыбайся, – одними губами шепнул Машковичус.
Катя растянула рот в широчайшей улыбке. Ну, прямо Чеширский кот! И стараясь не менять выражения лица, последовала за швейцаром и губернатором внутрь.
Дерево-дом внутри было почти пустым. Сердцевина отсутствовала и была заменена ручным подъемным устройством, напоминающим лифт. Вокруг мнимой шахты вдоль стены до самого верха поднимались закручивающиеся по спирали деревянные лестницы и располагались друг над другом площадки с множеством дверей, и когда деревянная кабина останавливалась на одном из ярусов, обитатели дома выходили на примыкающую к площадке платформу и спокойно возвращались в свою квартиру.
Катя и Роман Олегович зашли в лифт. Школьница посмотрела на юношу и снова представила себе гигантского жука. Улыбка сползла с лица, губы брезгливо скривились. Донатас, похоже, это заметил, но лишь молча усмехнулся и взялся за веревку.
