Никто из них меня не хотел.
Я с ними тоже была готова
Идти вместе хоть в бой, хоть на пир,
Но не было среди них такого,
Кто как суженый стал бы мне мил.
Вглядываясь в лицо волевое
В зеркале женщины деловой,
Смирилась с тем, что выпала доля
Без семьи прожить век мне одной.
И теперь, с лицом победителя,
На мужчину стала походить.
И, как говорится, на любителя
Был мой мужественный внешний вид.
На меня лицо без чувств смотрело,
В котором нежности женской нет,
Душа его больше не грела,
Исчез одухотворенья свет.
Хотела, не прельстившись розами,
Иметь титул лучшего борца,
Утратила главные козыри —
Отблески души сошли с лица.
Душа размылась в потоках ливней,
В огне пожаров стала золой
И в круговерти метели зимней
Покрылась коростой ледяной.
И, совсем никому не нужная,
Сникла, тень наложив на лик мой.
Предрассудков была я чуждая,
Но поняла, что знак то дурной,
Что душа мне теперь не помощник
В суете моей этой пустой,
Что до срока перевез паромщик
Неприкаянную в мир иной.
И смысл жизни рухнул в одночасье,
Я впервые задала вопрос —
Что же нужно было мне для счастья,
Триумф иль миллион алых роз?
Переждать дождь на Красную Пресню
Мы с компанией шумной зашли.
И, бардовскую слушая песню,
Ощутила движенье души,
А мой разум оценил впервые
Воздействие остроумных слов,
Когда иронично-озорные
Прочитал стихи Лев Котюков.
И, катаясь по креслам от смеха,
Хватался за животики зал,
Такого огромного успеха
Даже юморист не каждый знал.
Зал до того был наэлектризован
От виртуозной ума игры,
Что от хохота барьер был взорван,
Отделявший высшие миры.
Вселенной странниками мы сами
Ощущали себя в этот час,
Что под алыми парусами
Стремились ввысь, слушать Божий глас.
Оратора просто обожали
За искрометный юмор стихов.
«Браво!» – аплодируя, кричали,
Так, что не разобрать стало слов.
Я даже сумела представить,
Как Есенин всех вводил в восторг.
Вот таким бы мой принц-избранник
Быть поэтом-романтиком мог.
В похвале не мог соблюсти меру
Зал, расхохотавшийся до слез.
Но поэт тут, подобно Гомеру,
Философскую речь произнес:
– Кидаемся в разные крайности,
Благородство души позабыв,
Ради какой-то банальности
Бьемся, ящик Пандоры открыв.
О достиженьях наук мы громко
На весь мир привыкли заявлять,
А на кладезь души смотрим робко
И не пытаемся изучать.
Как беречь тело, нам непонятно,
Быстро тратим ресурсы его,
Сердца глас для нас звучит невнятно,
Разобрать не можем ничего.
Если отменить сумели Бога,
То и души как будто нет.
В никуда приведет нас дорога,
Коль души не познаем секрет.
А рукописи горят прекрасно,
Но той правде, что в ее словах,
Пламя сжигающее не страшно,
Остается она на устах.
Пробудил позабытые грезы
Афоризмов мудрых фейерверк,
Будто вновь пытался с белой розой
Венчать жабу этот человек.
И казалось, доступны всецело
Души каждой ему тайники.
Чувствовала, что в груди теплело,
Словно раскалились угольки.
Был в тот миг он как будто рупором,
Нам вещающим суть, что проста.
И я впала в возвышенный ступор,
Где смысл слов поняла и Христа.
Когда он сказал в эпилоге,
Взгляд адресовав будто бы мне:
– Поэт тот, кто ищет себя в Боге,
А не кто ищет Бога в себе.
От той энергии зарядившись,
Что от поэта потоком шла,
Встрепенулась душа, возродившись,
И внутри меня жить начала.
Боже мой, да вместо сериалов
С детства вот это слышать должна,
Душа бы в поиске идеалов
На самый легкий путь не сошла.
Прежде чем что-то сделать, как кроха,
Задавала бы себе вопрос:
– А это хорошо или плохо?
Не было б с лицом метаморфоз.
