Альманах «Российский колокол» №3/1 2019 - страница 6
Засверкало зла вино,
Горней силою ордалий
Заструилося оно.
И прекрасен мрачный танец,
Незабытый мглой времён,
Жжёт, как огнь-протуберанец,
Неизведанных имён.
Пусть клубится зыбь столетий
Над вселенскою игрой,
Но знаменья, клади эти,
Бдит извечно млечный рой.
Плачет музыка, и в танце,
Завихрился хоровод,
Звонких мыслей новобранцы
Окружили небосвод.
«Я новый день как мотылёк живу…»
Я новый день как мотылёк живу,
в ладье непрочной по судьбе плыву,
а вдалеке манящий зыбкий луч,
как перст Господень, явлен с горних круч,
незримый указуя путь во тьме,
в моей земной и гибельной тюрьме…
Сей путь пройду до самого конца,
любовью напоив людей сердца.
Кумир
Цветок любви и речь,
Их вечная тоска,
Слезой устала течь
В чертоги из песка.
Дождь радугой остыв,
Наполнил сок равнин,
Истратив свой мотив,
Над пиками вершин.
Лишь ивы у реки
Ветвями льют росу,
Звени мой стих, влеки
Звучи листвой в лесу.
Ждут злые города,
Живительный мотив,
Но грянула беда,
Огонь с небес излив.
Уж мёртв певец, и мир
Безмолвием застыл,
То в небесах кумир
Безумие таил.
Видения
Грехи кровавятся в судьбе,
В ней души никнут и таятся,
И сонмы слизней зла роятся
В сокрытой вехами алчбе,
Что жаждет мрака и раздора
В толпе убогой и слепой,
Где смерти властвует разбой
И клики дьявольского хора.
Вкруг пир кровавых упырей
В безумной оргии ярится,
И танцем жутким дьяволица
Зыбит у адовых дверей.
Как корчи тел полуистлевших
В гробах средь капищных могил,
Трясётся пласт, земельный ил
Под грохот молний отлетевших.
На пепелище дней усопших
Летают сны грядущих лет,
Где мгле мерещится рассвет
И ветры гор, во мхе утопших.
Дымит земля от влаги алой,
И василиск от жатвы рдян,
Он светом ада оссиян
И дремлет, от алчбы усталый.
Вот у клоаки смрад струится,
В распухших трупах аль[2] стигмат,
Костей гниющих маскарад,
Сплетеньем аспидов багрится.
Вот увлечён Аид стенаньем,
Упадшим духом покорён,
Среди безумия времён
Паря над грешным мирозданьем.
И знаки дней, веков идущих,
Блестят на веках ликов сущих.
Комната
В полумраке тонкий свет
То нахмурен, то чуть ясен,
Он прозрачен, как рассвет
В бликах комнаты, прекрасен.
Вот колонной замер шкап,
Где таятся книжек грёзы,
И в потёмках, как арап,
Чёрен мой диван и розы,
Что темнеют над столом,
Где спит ваза с виноградом,
На стене угла излом,
Вьётся сумеречным гадом.
Над диваном сонм картин
Смотрит дивною природой,
И окно парчой гардин
Насмехается над модой.
Моя комната, мой мир,
Где под сводом капители
Стиль барокко и ампир
Затаились льном постели.
На полу дрожит мираж
Из лазоревых плетений,
Как фиалковый пейзаж,
Разлился палитрой теней.
В моей комнате, и я,
Весь разбрызган и украден,
Как основа бытия,
Я глубок и многократен.
Моя комната и я…
Римарева Ирина
Родилась в 1976 году в пос. Федотово Вологодской области, Всю сознательную жизнь прожила в городе Краснодаре. Окончила факультет истории, социологии и международных отношений Кубанского Государственного университета и двадцать лет проработала в этом ВУЗе (преподавателем и инженером).
Является членом Российского союза писателей и Интернационального Союза писателей.
Опубликовала и зарегистрировала в библиотечной системе три авторских сборника.
Кащеева смерть
Желудок, как собака злая, гавкал,
Вгрызался в мои слабые бока.
И жалась гордость в угол шавкой жалкой,
Скуля о том, что я жива пока.
Ломалась воля в каменных застенках,
Ограниченья личностных свобод.
Могильный склеп в исчерченных пометках
И в трещинах холодный серый свод.
Очнусь ли я от изморози колкой?
Похожие книги
