Альманах «Российский колокол» № 4 - страница 11
«Слезай! – кричат мне. – Не рискуй. Ты, парень, спятил!»
А сверху, с Неба, говорят: «Давай, попробуй!»
И намекают: «Ты не бойся, парень, гроба.
Раз ты в пути, ты ничего уже не бойся,
В глаза смотри, вперед иди, не беспокойся».
И я в глаза Его смотрю, и мне не страшно
Над снегом бед, над синью вод, над чернью пашен.
И я читаю Его мысли в грозном взгляде,
А подо мною волны, бури, камнепады.
Одной рукою обнимаюсь я с тобою,
Ногой одною упираюсь в жизни боли,
Зато вторая над Землею, на канате.
Я просто вверх от вас уйду. Простите, братья.
Простите мне, что рядом жил под синим небом.
Простите, что от вас ушел, как будто не был.
Что осторожно продвигался по канату
Между землёй и небом, повинуясь взгляду.
Вкус мятного чая
Убираю мышей из мышиной возни.
Как пусты без тебя мои теплые дни!
Так без солнца картина заката,
И тоскою разлита прохлада.
Я рисую картину заката тоской,
Что несет меня в жизнь безграничной рекой.
Вспоминаю, что были когда-то
Наших встреч вдоль реки этой даты.
И была там река с островами мелка,
А от счастья ключи на кусочке брелка,
На полях островов запах мяты.
В чай срывали ее до заката.
Говор моря разносят ветра над рекой,
Где тоска обретает вселенский покой,
Растворяясь в волнах его синих,
Седогривых, сердитых, красивых.
Мне по памяти здесь предстоит отвечать,
Потому что забыл среди мяты тетрадь,
Но запомнил вкус мятного чая.
Я прощаю вас, волны, прощаю.
Голос мой
Я дирижирую оркестром
Из чувств и слов своих стихов
И вдруг, выигрывая честно
Любовь и жизнь, теряю кров.
А кровь течет, а годы – мимо
Моей натруженной руки.
Для смерти я недостижимый
И недоступен для тоски.
И мне – не струганые доски,
Но только саван и покой.
А голос мой – он отголоски
Ушедших в бой, предсмертный вой.
Минута памяти
Простите нас, доживших. Пусть не внемлю,
Я не штаны – свой флаг спускаю в землю
И замираю. Вслушаться. В ответ
Щебечут птицы, голоса мне нет.
Молчание времен – оно не бред.
Под солнцем облаков растает след.
Несет их ветер вдаль из-за границы.
Как громко вдруг кричат над нами птицы!
Как хочется сомкнуть тех глаз ресницы!
Простите нас, доживших. Наши лица
Похожи так на ваши… Рев все длится.
Встаем в атаку. Боже, ведь не снится!
Мой спущен флаг. А время? Ведь не длится.
Ну вот еще один в траву ложится.
У ног моих застыл. Я автомат
Горячий взял из рук ладоней. Брат.
Пошел вперед, в атаку. Пули мимо.
Я раньше думал, что непроходимо
Уходит время вдаль за годом год,
А вот стоит оно – солдат идет.
И с каждым шагом голос боя громче.
Вдруг вспомнил все, а ноги поле топчут.
Все ближе пуль убийственный полет.
Раскрылся времени беззубый рот.
Лишь я иду вперед, во тьму, сквозь губы.
Сомкнулись. Слышу голос хриплый, грубый.
И длинный мат. Я понял: «Недолет!»
Шум боя нарастает, все поет.
«Ложись!» Меня в окоп волной бросает.
Какой-то парень телом накрывает.
И тишина, которая плывет.
Ушел вперед в атаку целый взвод.
Так вот же, нет, не целый – это тело…
Прикрыл меня от смерти он умело.
Осталось мне сомкнуть ресницы глаз…
Смыкаю, словно выполнив приказ.
Очнулся. Рев сирены замолкает.
Меж облаками солнца луч мелькает.
Привычно время медленно течет.
Стою. Молчу. Даю за все отчет.
Татьяна Калашникова
Живет в Москве.
Поэт, экономист, номинант международных и национальных литературных конкурсов. Автор книг «Тьма, свет и равновесие жизни», «Большое сердце маленького мотылька» и «История маленького мышонка».
Член Интернационального Союза писателей.
Активно публикуется в журналах и альманахах. Тематика произведений Т. Калашниковой многообразна: о любви, войне, человеке. Также пишет детские и философские произведения. Подтверждением тому являются произведения, представленные в альманахе «Российский колокол».
Похожие книги
