Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Осенняя сюита» - страница 10



Кладезь мудрости с ним.
Виной все же висят
Долг семьи и страны.
Но подходит порог,
Где встречают печаль,
И прогонит прочь боль
Голос славных внучат.
Придут те, кто ушел,
К нам нежданно во сне.
Все нежнее любовь
Рукой по седине.

2015 г.

Лист

Сверху вниз пожелтевший
лист.
Отшумел летний срок он —
жизнь.
Там внизу, их таких…
разлеглись.
Каждый снова хотел бы
ввысь.
И пусть был его путь
неказист.
Но душою он всегда был
чист.
Серебрист был, душист
и тенист.
Все шумел и шумел —
голосист.
Но своё, видно, все же
отвис.
Жалко только, что ветер
быстр.
Час пришел. Даже кто
бархатист —
Все с верхушек спускаются
вниз.

2004 г.

Шлепают капли по лужам

Шлепают капли по лужам.
День серый бредет не спеша.
Сдается, что больше не нужен,
И вроде застыла душа.
Думы о прошлом все кружат
В сомнениях, а так ли жил,
И, может быть, прожил хуже,
Чем должен был ты прожить!
Мысль бьется – критик разбужен
В линялых за годы глазах.
Жара глубоко в них и стужа,
Невзгоды и радость в слезах.
А руки в морщинах сжаты,
Участники трудных лет.
Тяжелый вздох человека:
Оставил ли в жизни след?
Но внук разогнал сомненья,
С любовью глядя в глаза:
«Дедуля, меняй настроенье,
Ведь нам без тебя нельзя.
Гони прочь печальные грезы,
С чего ты такой самоед?»
Во взгляде мелькнули слезы…
И нежно поправил плед.

2014 г.

Хорошо быть пожилым…

Как хорошо быть пожилым!
Не толстым быть и не худым.
Нам ни к чему теперь экстрим,
Мы кладезь мудрости храним.
Не так уж старость мы журим,
Чтоб соблюдать во всем режим.
Уж нет сомнений, кто любим,
Терзанья в стра́сти избежим.
Нам не сгореть в работе в дым,
И что жалеть, раз стал седым.
Дорогу вверх другим дадим,
Пускай пробьется юный сын.
Их опыт с нашим несравним.
А быт наш назван обжитым.
Мы не спешим, мы не дрожим.
Размеренность. Куда к нам им!
Но иной раз, как день погожий,
Мы полки памяти разложим,
Жизнь вспоминая, пожурим:
«Как здо́рово быть молодым!»

2003 г.

Поздняя осень

Промозглый угрюмый вечер.
За углом подвывает ветер.
Стылыми гибкими пальцами
Под курточку мне забирается.
Заставляет комочком сжаться,
В шарф шерстяной замотаться.
Поздняя осень. Что злиться,
Страдать, хандрить и кукситься!
Лишь начало недели, вторник.
Но небо с утра недовольно
Плачет. И в рыданьях упорно
Вызывает жалость невольно.
А в доме моем тепло и уютно.
Пахнет пирог вкусно на кухне.
Разговор: «Снег ляжет ли скоро?»
Я вздремну под нелепые споры.
Оживленное дня обсуждение
Близко́ к своему завершению.
Буря за окнами медленно тает.
Из будки собака робко залает.
Что говорить – настоящая осень!
Накроет поля белая проседь.
А я, разомлев в теплой постели,
Уже засыпая, жду воя метели.

2002 г.

Патина

Меняется ценность в понятиях.
Все дороже становится старое.
И слова – как покрытые патиной,
Что добротный винтаж жалуют.
Красота антикварами хвалена.
Придает она вид благородного.
Нам морщины временем дадены,
Как влияние времени долгого.
Паутинку с улыбок и с ярости
Нанесли всем года напылением.
А у глаз – рожденные к старости
Потемнения вечным сомнением.
По рукам – будто медь братьям.
Серебром по прическе маминой,
Не надетыми новыми платьями —
Украшает нас жизнь патиной.

2005 г.

Отскакала свое лошадка…

Отскакала свое лошадка…
Отходил в мир иной одер.
Умирать никому не сладко,
Пусть и ждал, понимая все вроде.
Уходила лошадка за реки,
Где ложбины с травою сочной
Да с водой, что ломает зубы.
Водой чистой, живой, проточной.
Вспоминала вкусную корку,
Под седлом вороного друга.
Как они сгрызли морковку
И неслись, стянув туго подпруги.
А в дому хором взвыли бабы.