Собака! Славный такой пес с белой мордой, весь золотистый, а лапы белые. Хвост такой славный, пушистый. Вот это друг! Я бы его кормил, я бы с ним спал.
И мне становится стыдно. У меня же есть Джерри, мой брат фоксик. Мой брат, потому что мы с ним ровесники. Ему шесть, и мне шесть. Мама рассказывала мне, что когда я был маленький и глупый, то хватал Джерика за нос, совал ему в пасть руки, таскал за уши и короткий курчавый хвост, забирался ему на спину и прыгал как бешеный. Джерька только повизгивал, если я делал ему больно, а меня никогда не обижал.
А я ищу ему сейчас замену – и почему? Потому что у этого игрушечного пса хвост длиннее? В раскаянии я отвернулся от псины и пошел вдоль прилавка, который огибал весь магазин и вел меня к замершему у машинок папе.
– Ну и что? Я сейчас вернусь к отцу. Мы купим какой-то строительный набор и пойдем домой. Что я должен вспомнить-то?
– Не прячься от себя. Смотри внимательно, не закрывай глаза.
Я вовсе не собирался рассматривать это серебристо-золотое, переливчато-радужное кукольное царство. Я просто шел к папе, лениво скользя взглядом по полкам.
Теперь, умудренный годами, я понимаю, что та кукла была брак, нестандарт. Какое-то случайное лишнее пятнышко, лишняя незапланированная черточка – и глянули живые, печальные, беззащитные глаза. И эти глаза пригвоздили меня к полу.
Спасибо! Я понял, что именно я тогда нашел.
Это была та единственная в этом магазине, кто мне действительно был нужен. Она была беззащитна – я защищал бы ее от всех имеющихся у меня солдатиков, от старого облезлого медведя, от пластмассового клоуна с хитрыми глазами. И от Бабки-Ежки, которую я из чего-нибудь сделаю, и от злой Мачехи – не знаю, кто такая, еще придумаю.
Эта Единственная была одинока и бесприютна – я бы построил ей дом из всех кубиков, что у меня были и что еще будут. Я бы сделал из коробочек мебель – нас в детском саду учили, как это делается.
Мои бесчисленные машины ездили бы для нее по всему свету и отовсюду привозили подарки.
Я сделал бы для нее зоопарк из всех зверей, что есть в этом магазине. А еще вырастил бы на подоконнике цветы, чтобы она среди них гуляла. Вот они, безграничные возможности – все для нее!
Я смотрел на нее, какую-то лохматенькую, в помятом платьице, смотрел в ее молящие о защите глаза, и сердце мое разрывалось. Будь у меня деньги, выкупил бы сейчас ее из магазинного плена. Но деньги у папы.
А как я папе объясню, зачем мне кукла? Папа не поймет, удивится, засмеется. А может, даже обидится.
Была бы у меня сестра, можно было бы купить эту куклу для нее, а уж с сестрой я бы договорился.
Идея! Мысль моя так и бурлила идеями. Еще идея! Целых две идеи.
Первая. Начинаю копить деньги. Сколько там нужно? На ценнике пятерка и два нуля. Но много это или мало, я пока не знаю. Значит, вечером у папы выясню. Затем возьму коробочку и буду копить. Как только накоплю, приду в этот магазин за моей… Леной. Имя для нее родилось в этот же момент. Оно было нежное, теплое и сладкое.
Ну да, ну правильно же угадала, как у твоей тети… моей сестры… Ее тогда еще на свете не было…
А вот вторая идея – еще интереснее. Пусть-ка папа с мамой купят мне сначала сестру. Не здесь, конечно, не в магазине. Я же не маленький, сам знаю, что их только врачи в больницах продают. Надо узнать, сколько это стоит. Нет, самому, конечно, не накопить. Уж если кукла стоит пятерку с двумя нулями, то живая сестра – это ж еще куча нулей!
