Алмазы - страница 14

Они любили музыку и мастерили свои собственные музыкальные инструменты, издававшие завораживающие звуки. Строители Агирии играли на своих дудках до восхода солнца, а санитары начинали музицировать позже, посвящая свою трогательную мелодию наступавшему рассвету. Они также следили за порядком на всей территории планеты. Заметив какие-либо нарушения, санитары сообщали о них главам территорий, а порой и сами на месте принимали необходимые меры.

Санитары были единственными, кто имел право приземляться на любой территории без предупреждения. Когда появлялись роботы, похожие на ежиков, жители знали, что скоро прилетят и санитары. Когда санитары находились на территории суаров, их многоножки замирали, поднимая вверх головы, и быстро шевелили тонкими усами. Многоножки спокойно стояли, когда санитары осматривали их или же чистили им ноги морскими губками. Животные поднимали то одну ногу, то другую, чтобы их почистили еще и еще, после чего засыпали. Некоторых многоножек санитары уводили с собой, объясняя, что их спины больше не выдержат туго натянутых поводьев. Суары поражались, как многоножки, слегка фыркая, следовали за санитарами – самим им никогда не удавалось подойти к животным, не приманив их сахарными палочками. Поэтому, наблюдая за санитарами, они желали узнать их секрет.

Карф, главный строитель суаров, часто пребывал в плохом настроении. На этот раз – просто в ужасном. Во дворе своего дома он ломал и рушил макеты, построенные им из прозрачного материала. Его сын Жык сидел рядом и держал в руках робота, чертившего линии и легко реагировавшего на звуки. Взмахнув рукой в сторону макета, который тут же и развалился, Карф прорычал:

– Я и жилища их снесу!

Робот остановился, Жык грустно взглянул на отца:

– Чьи жилища ты хочешь снести?

– Ифилинов. Им построили дома, не спросив меня!

– Разве их дома на нашей территории?

– Нет, но все равно их надо гнать отсюда. Пусть убираются туда, где жили раньше!

– Не понимаю, почему их надо гнать?

– Они изменили нам и жили на другой планете, а теперь вернулись.

– Но им ведь разрешили вернуться.

– Ты не понимаешь! Мне никогда не нравились их лица!

В глазах Жыка отразилось недоумение:

– Отец, а если им не понравится твое лицо?

Карф покосился на сына и склонил голову, пытаясь увидеть свое отражение в разбросанных осколках макета.

– Хм… об этом я не подумал… И все-таки их нужно увидеть и посмотреть, что они умеют делать.

Жык вертел в руках робота, думая про себя: «Почему отец такой шумный и раздражительный? Даже робот не выдержал». Ему так захотелось, чтобы отец изменился и стал добрым! Он зажмурил глаза и постарался представить отца ласковым, но ничего не получалось. Жык решил пройтись. Все время прогулки он пытался представить отца добрым. Он взбирался на гору и летел вниз, бежал берегом моря и по лесу, но так и не смог изменить образ отца в лучшую сторону. Жык совсем опечалился и даже не заметил, как случайно забрел во фруктовый сад Агирии. Там под навесом он увидел длинный стол, на котором стояли разнообразных форм баночки, корзиночки, кувшины и большая серебряная чаша с едой. В нескольких шагах находились два круглых робота. Подходя поближе, Жык увидел, как к этим роботам бесшумно и плавно подлетели два грузовых аппарата яйцевидной формы. У каждого из них с одной стороны располагалась восьмигранная рамка, а сверху и снизу – по два светящихся полушария.