Лиззи Скарлет выглядела так же, как всегда, – маленькая, сильная и жилистая. Она четыре раза в год делала химическую завивку в салоне ее кузины.
– Это так же постоянно, как химическая завивка бедной Лиззи, – как-то сказала Ханна Митчелл о чем-то.
Тогда Кэти пришла в ярость оттого, что Ханна Митчелл, раз в неделю посещавшая дорогой салон в «Хейвордсе», пока Лиззи Скарлет на четвереньках убирала «Дубки», посмела насмехаться над прической ее матери. Но сейчас не было смысла об этом думать.
– А ты, мам, чем займешься? – спросила она.
– О, в пабе будет еще и викторина с призами! – ответила Лиззи.
Кэти почувствовала, как тает ее сердце от нетребовательности родителей, которым было нужно так мало.
Сегодня в полночь в «Дубках» мать Нила, скорее всего, подожмет губы и постарается найти огрехи во всем, что приготовила Кэти.
– А ребята звонили из Чикаго? – спросила она.
Кэти была младшей из пятерых детей Матти и Лиззи и единственной, оставшейся в Дублине. Двое ее братьев и две сестры эмигрировали.
– Все до единого! – с гордостью ответила Лиззи. – У нас благословенная семья.
То, что все они посылают деньги матери, Кэти знала, так как письма приходили на ее адрес, а не в дом родителей. Не было смысла соблазнять ее отца, позволяя ему увидеть доллары, когда он знает, что в букмекерской конторе Сэнди Кина его ждет верный выигрыш.
– Ну, я бы предпочла побыть с вами сегодня, – искренне сказала Кэти. – Но вместо этого буду разочаровывать Ханну Митчелл тем, что привезла.
– Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, – заявил Матти.
– Пожалуйста, Кэти, будь с ней повежливее. За все годы работы у Ханны я поняла, что лучше ее рассмешить.
– Ты так и делала, мам, ты ее смешила, – мрачно произнесла Кэти.
– Но ты же не собираешься сегодня произносить там речь или что-то в этом роде?
– Нет, мама. Успокойся. Я согласилась организовать прием и, если это меня убьет, приму все с улыбкой на лице.
– Хотелось бы мне, чтобы Том Фезер поехал с тобой, он хорошо на тебя влияет, – сказала Лиззи.
– Там будет Нил, мам. Он мне поможет сдерживаться.
Кэти поцеловала родителей на прощание и поехала в «Дубки».
Ханна Митчелл нанимала теперь уборщиц из клининговой компании, ведь у нее уже не было бедной Лиззи, которую можно было терроризировать. Дважды в неделю четыре женщины приезжали со своим оборудованием и наводили чистоту, не слыша ни от кого замечаний: пылесосили, полировали, гладили.
Они затребовали полуторную оплату за работу в канун Нового года. Ханна возмутилась.
– Как угодно, миссис Митчелл, – бодро откликнулись они, прекрасно зная, что множество людей были бы рады, если бы в их доме навели порядок в такой день.
Она быстро сдалась. Все стало определенно не так, как бывало всегда. Но все же оно того стоило: дом выглядел отлично, и ей, по крайней мере, не пришлось и пальцем пошевелить. А эта Кэти со всеми ее грандиозными намерениями на самом деле оказалась способна сервировать вполне приличный стол. Она должна была вскоре приехать в этом большом белом отвратительном фургоне. Даже те женщины, что убирались в доме дважды в неделю, приезжали на куда более приличной машине. Кэти явится в кухню, пыхтя и задыхаясь под тяжестью подносов. Дочь бедной Лиззи ведет себя так, словно это ее собственный дом. Увы, пожалуй, однажды так оно и будет. Но не сейчас, напомнила себе Ханна, плотно сжимая губы.
Джок, муж Ханны Митчелл, остановился по пути домой из офиса, чтобы выпить. Он чувствовал, что ему это необходимо, прежде чем встретиться с Ханной. Она всегда нервничала и напрягалась перед приемами, но на этот раз все было во много раз хуже, – ей ненавистно было то, что все для банкета поставляла жена Нила Кэти. Ханна отказывалась признать, что эти двое счастливы, подходят друг другу и вряд ли разойдутся, какие бы планы ни строила Ханна. Кэти всегда останется для нее дочерью бедной Лиззи и даже в каком-то роде злодейкой, соблазнившей их сына в Греции. Ханна всегда была уверена, что эта девушка нарочно забеременела, чтобы поймать Нила. И была весьма удивлена, когда оказалось, что это не так.
