Алтарь судьбы - страница 18

Увидев, что к нему пришла важная посетительница, узник подошел к решетке. Он поглядел на женщину совершенно безучастно, явно не догадываясь, кто перед ним стоит. Краем уха я услышал победный выдох спутницы.

– Как посмел ты порочить честь царевича? – неожиданно спросила она.

– А вы еще кто такая? – огрызнулся он.

– Перед тобой стоит Ее Величество императрица, – крикнул я. – Тебе надобно поклониться.

Мужчина захохотал. Потом попытался плюнуть в Екатерину, но она успела отпрянуть.

– Я не признаю женщину во главе государства! – съязвил заключенный хриплым тембром. – И многие в Москве не признают. Поэтому мне так легко и поверили. Народу нужен настоящий монарх, мужчина, как и было всегда, а не безызвестная прачка-содержанка.

Глаза Екатерины налились кровью, она развернулась и пошла прочь, закричав: «Казнить немедленно самозванца!».

Екатерина более о нем не справлялась.

Решение императрицы было исполнено через три дня. Хапугу лишили головы на площади, перед сотенной толпой, в назидание о суровости наказании за подобные проступки.

Спустя еще неделю в Петербурхе состоялось торжественное открытие Академии Наук. Все внимание большого города было приковано к этому событию. Возле Екатерины собралось большое количество людей, желавших польстить ее тщеславию. Она и правда была довольна собой, ведь целиком и полностью это была ее заслуга. Появление в России Академии ознаменовало наше продвижение в сторону просвещения. Императрица внезапно почувствовала некоторую восторженность своей персоной, в этот день она блистала. Собравшиеся вокруг нее люди, упражнявшиеся в раболепии, так и не дали мне ее поздравить.

– Русские дворяне чрезвычайно напыщенны, – заметил Сапега вечером на балу в честь открытия. – Иной раз я затрудняюсь отличить аристократа от шута.

– Вам стоило бы быть несколько менее высокомерным, юноша. Такими темпами вы рискуете впасть в немилость здешнего общества.

– Советуете мне стать таким же, как они?

– Это совсем не обязательно. С вас будет достаточно, если вы просто перестанете насмехаться над ними.

– О нет, князь. Этого я не могу себе позволить. Как же иначе я буду развлекаться?

– Высмеивание других людей не лучшее для вас занятие, – строго ответил я. – Вы сегодня не в духе? Ведете себя словно взбалмошный мальчишка.

– Напротив, я даже очень весел. Полагаю, на меня таким образом действует портвейн.

– Тогда рекомендую не увлекаться чересчур портвейном.

– С вашего позволения я приглашу Марью Александровну на менуэт.

С этими словами и довольной ухмылкой парень направился к моей дочери.

Я же стал искать в толпе Екатерину, и нашел не скоро. Она, как водится, стояла, прислонившись к фуршетному столу с выпивкой. С великим наслаждением она отпила бокал рейнвейна, а затем положила в рот две виноградинки, от чего ее щеки стали казаться еще пухлее.

– Ты похожа на ребенка, которого взрослые оставили без присмотра, и он, воспользовавшись случаем, решил испробовать запретный напиток, – сказал я с улыбкой, подойдя к ней.

Она промолчала, продолжая поглощать фрукты.

– Когда ты стала выпивать, Екатерина? Я раньше за тобой не замечал. Теперь ты прям завсегдатай пьяных вечеринок.

– Ты же сам хотел, чтобы я вернулась к жизни. Вино и бренди – лучшие помощники в этом деле.

– Мне кажется, ты не совсем в курсе своих возможностей и их пределов.

Женщина косо на меня посмотрела.

– Ты о чем?

– Твоя служанка проболталась, что у тебя от пьянок уже бредни начались. Ходишь по ночам одна, разговариваешь сама с собой.