– Это ничто, Алу, поверь мне. Наоборот, даже помогает держаться, – вздохнул Магнум, снова притянув меня к себе, и я спрятала лицо у него на плече. – Почему у тебя такое лицо, словно больно тебе, а не мне? – мягко спросил он, его дыхание коснулось моего уха.
– Потому что я не выношу, когда тебе больно, – осторожно призналась я, и Магнум прижал меня теснее.
Мы простояли так какое-то время. Покой и умиротворение наполнили мою душу. Я почувствовала усталость дня, а мне ещё нужно собираться на костёр. С первого цветения и до дня солнцестояния собрания проводятся каждый вечер.
– Идём ужинать, – позвал Магнум. – Завтра я точно наловлю рыбы.
– Я могу сходить с тобой, – я отстранилась и потянулась за тарелкой с пирогом. Магнум взял меня за руку и повёл в дом. Внутри, может, не было так же уютно, как у Тиа-Лил и Вериды-Фол, но теперь, с приездом Магнума, стало намного лучше. Я повсюду видела следы его присутствия: сложенные на столе бумаги, сушащаяся на стуле рубашка и сапоги у входной двери. Он поселился не только в моём сердце, но и в моей жизни. И я не хотела, чтобы он уходил. Может быть, я смогу дать ему повод остаться?
А пока я села за стол, и передо мной оказалась тарелка вкусной каши из другой крупы.
– Спасибо, – прошептала я ему.
«Спасибо, что появился в моей жизни, и я узнала, какого это – любить» – подумала я.
***
Магнум нашёл неожиданное удовольствие в бытовых делах. Ему нравилось планировать, как разнообразить рацион, куда поместить кур или свою лабораторию. Каждый раз предлагая Алу какую-то идею, он смотрел на неё с долей опасения. Но она поддерживала все его задумки и не казалась стеснённой его активным участием в обустройстве пространства.
Магнум медленно, но верно, продолжал прощупывать границы. Возможно, ему следовало спросить прямо и самому рассказать о своих чувствах. Но была некоторая естественность в том, как постепенно они сближаются. Каким неумолимым и правильным это ощущается.
Прошло несколько дней с его приезда, а ему уже казалось, что они не расставались никогда. Вне стен академии дышать стало куда легче. Он не чувствует себя так, будто ступает по хрупкому стеклу. Алу не выглядит так, словно готова в любой момент сбежать от него прочь.
Магнум полюбил совместные приёмы пищи, прогулки и домашние дела. Он полюбил смотреть, как она поливает свои цветы, и с каким опасением она косится на кур.
И Магнум пребывал в восторге от того, что Алу нашла дело, которым хотела бы заняться. Глядя на то, с каким осторожным восторгом она делится с ним идеей записать легенды фоксов, он ощущал, как его сердцу становится всё теснее в груди от огромного количества невысказанной любви.
Он любил все те мелочи, которые делали Алу собой. Магнум с упоением смотрел, как она замазывала крышу смолой, как свисали её длинные ноги, и как ветер трепал волосы. Ему бы хотелось смотреть на это до конца своей жизни. Он очень надеялся, что Алу захочет того же.
И порой её задержавшийся взгляд, нежность её глаз и голоса давали ему надежду на то, что всё возможно. А её лёгкие прикосновения тут и там за домашними делами и вовсе заставляли его таять, а всё внутри искриться.
Магнум мог бы пожалеть, что все эти годы упускал что-то важное, не вступая в отношения, но он знал – дело в Алу. Дело в том, какая она, как именно она заставляет его себя чувствовать. Он не мог представить кого-то другого на её месте. Ни за что.
