– Значит, меня ты тоже считаешь загадочной? – усмешка всё же изогнула мои губы.
– Конечно. Иногда глядя в твоё непроницаемое лицо, я думаю: она хочет меня прибить или думает, что съесть на ужин? – Магнум широко ухмыльнулся. Ветер растрепал его волосы, донеся до меня аромат можжевельника. Хотелось сделать шаг вперёд, окончательно сократить расстояние между нами, но с большими усилиями моё тело осталось на месте.
«Съесть тебя на ужин» – пронеслась в голове смущающая шутка, и, фыркнув, я поспешно отвернулась. Уши под волосами привычно загорелись.
Вокруг нас под натиском ветра шумели деревья, трава по бокам натоптанной тропинки уже доросла почти до голени, тут и там виднелись цветы земляники. Пели птицы, где-то с треском ломались сухие ветки. Лес обновлялся, расцветал. Я дышала полной грудью, согретая теплом солнечных лучей, пробивающихся сквозь густые кроны.
На поляне нас ждал пожилой фокс, облачённый в ярко-красную рубаху и коричневую жилетку и штаны. Он выглядел стройным и жилистым, несмотря на внушительное количество морщин на лице и седые добела короткие волосы.
– Вита-Сил, – прошептала я Магнуму и уважительно кивнула фоксу.
– С тобой я бы тоже с удовольствием поговорил, дитя, но в другой раз, – хмыкнул лекарь в седые усы, вызывая у меня удивление.
– Хорошо, – кивнула я и перед уходом сжала пальцы Магнума. – Не волнуйся, – прошептала я одними губами.
– Волнуешься здесь только ты, – тёплые искры в глазах Магнума не позволили мне ущипнуть его за эти слова, поэтому я просто с фырканьем отстранилась. В конце концов, он прав.
Я ушла в лес не оглядываясь. Покинула пределы любой слышимости и замерла, наслаждаясь тем, как ветер обдувает моё лицо и развевает волосы. Здесь мне дышалось свободно. Магнум наверняка будет занят до обеда, и я поспешила домой, чтобы заняться вчерашней историей Вериды-Фол. Нужно хотя бы сделать заметки, пока сказка свежа в моей памяти. Я решила, что также буду записывать свои мысли по поводу возможного толкования и происхождения историй. Мне понравилось размышлять о прошлом и о его влиянии на будущее. Пусть фоксы и не всегда любят оглядываться назад, по крайней мере, не во всех вопросах.
Меня согревала мысль, что в Лисьих землях я могу начать род с себя. Мне не обязательно знать, кто меня родил, это не отменяет моей принадлежности к фоксам. Для большинства из них кровь и род не имеют значения, главное, что ты дитя Мэндокса.
И всё же они так закрыты от остального мира. Я понимала их опасения. Большинство других оборотней настроены как минимум настороженно, а некоторые могут проявить агрессию. В крупных городах фоксы в первую очередь подвергаются гонениям из-за отсутствия магической лицензии. Родители Дуа-Фрис, например, выдают себя за фелинов. К тому же в Окулусе существуют целые улицы, полные нелегальных торговцев, поэтому там у скрытных оборотней больше возможностей устроиться в жизни. За хранение их секрета фоксы в ответ хранят секреты своих клиентов. Вдали от столицы многие могут позволить себе жить так, как хочется.
Вернувшись в хижину, я принялась за работу. Мой почерк от спешки стал совсем некрасивым, но я отмахнулась, стараясь записать как можно больше мыслей. Сначала текст и чувства, а потом можно будет поработать над ошибками.
Время до полудня пролетело быстро, и я нахмурилась, глядя на высокое солнце через окно. Магнум, вероятно, не вернётся к обеду, но я всё равно поставила на печь вчерашний суп. С разогреванием еды у меня проблем не было.
