– Эта линия не обнаруживает той удивительной наследственности, которая выявлена доктором Сантини-Рунге, – продолжал Келлен Саонс. – Поэтому нет оснований предполагать, что гены иной природы, господин Киофар, вам могли достаться от матери.
– Вы уже предложили провериться моей старшей сестре?
– Нет еще, господин Киофар. Она ведь живет не здесь, и у меня нет повода беспокоить ее просто так.
– Дядя, давай, я сама скажу ей, будто выявлен, например, некий сбой в наших генах, поэтому нужно, чтобы она тоже сдала анализы в Тиастелле.
– Хорошо, Маилла, скажи. Полагаюсь на твое хваленое благоразумие и надеюсь, ты не откроешь Ильоа, какие мы ищем гены.
– Скорее всего, они у нее тоже есть, раз есть у меня. Но вряд ли столь ярко выраженные, как у тебя и Иссоа. Мы с мамой точно не алуэссы. Я, как ты видишь, сумела родить двух мальчишек.
– За это следует сказать спасибо Ассену.
– С алуэссой у него бы получились две девочки.
– Может быть, Юлия – алуэсса? – пошутил Ульвен.
– Нет, что вы, учитель, я плохо плаваю! – возразила я. – И пою так себе…
– Зато превосходно летаете.
Я хотела ввернуть «исключительно с вами», но решила, что намек на челнок без руля, в котором мы с ним мчались навстречу смерти, прозвучал бы слишком болезненно. И я ответила:
– Вот куплю себе флаер и назову его «Чокнутая валькирия» – тогда вы оцените мои виражи!
Он взглянул на меня с одобрением. Несомненно, он понял и оценил уловку с подменой.
– Кстати, друг мой, что слышно насчет экспедиции? – спросил барон Максимилиан Александр.
– Переговоры ведутся.
– Я хотел бы попасть в команду, – сказал Карл.
– Непременно на «Гране»? – поинтересовался Ульвен.
– Как угодно. Но «Гране», мне кажется, тоже стоит привлечь. Для космолета с таким оснащением заурядные рейсы на орбитальную платформу Сулеты – все равно как для вас обучение школьников грамоте.
– Дорогой мой Карл, я уже говорил вам, что вы сами вправе идти на любые риски, но я не могу посылать вас туда, где реально очень опасно. Прошу вас, не надо настаивать. Мне не хочется становиться виновником вашей гибели или тяжелой болезни. Я такого себе никогда не прощу.
– Но я с детства летал на «Гране» с отцом…
– Вы летали в обитаемые миры. Уйлоа – мертва. Вероятно, придется составлять экипаж из существ, которые мало чувствительны к радиации.
– Аисяне и виссеванцы?
– Но, Ваше величество, – вклинился в их диалог профессор Лаон Саонс. – Вы не можете мне запретить принимать участие в экспедиции! Там должен быть хотя бы один уйлоанец! Причем с надлежащим образованием! Я столько лет об этом мечтал, и вообще весь план был изначально мой собственный! Отстранять меня – это несправедливо!
– Спросите у Илассиа, – ответил кратко Ульвен.
– Я поддерживаю отца, – почти без раздумий ответила она. – Мне бы тоже хотелось участвовать, но я понимаю, что мне нельзя. Я обязана быть рядом с вами.
– Господин Киофар, – сказал барон Максимилиан Александр. – Нашим близким действительно стоит себя поберечь ради будущего обеих семей. Относительно Карла вы полностью правы. Но я вынужден всё же настаивать на моем участии, если будет использован «Гране». После того, как космолет побывал в чужих и весьма небрежных руках, мне не хотелось бы уступать кому-либо место навигатора и капитана. Даже если экспедиция на Уйлоа станет последней в моей карьере, это достойное завершение.
Детский смех и визг за окном превратились вдруг в оглушительный рев с истошными воплями.
